Полуостров - это все-таки не остров. Поэтому оказаться в стерильной для туристов среде, то есть среди себе подобных, в Муйне не получится. По мне, так даже интересно наблюдать за аборигенами.

Некоторые повадки коренных жителей меня сильно удивляли: особенно то, что живя у моря, вьетнамцы так и не научились плавать (возможно, просто тщательно скрывают эту способность), то, что заходят в воду только одетыми, а женщины замотаны по самые глаза при любой жаре. Впрочем, всему есть разумное объяснение. Для местных море не место отдыха, а работы. Я не встретил ни одного вьетнамца, резвящегося в пене морской, а вот тяжело трудящихся - почти на каждом шагу. Особенно поразила одна рыболовная артель, ранним утром вываживающая тяжелую сеть из глубин. Все происходило прямо на пляже, и вокруг рыбаков вскоре собрались немногочисленные в это время туристы. Два десятка артельщиков, которых я сначала принял за мужчин, почти два часа метр за метром извлекали из воды огромный невод. За это время удалось разглядеть, что большинство в этой цепи – женщины. Когда, наконец, добыча была извлечена, то моему разочарованию не было предела: весь улов уместился в одну корзину. Причем, рыбин, достойных внимания, было всего несколько, в остальном, мелкие осьминоги, каракатицы, прилипалы, крабы и какая-то мелочь, которую приличная сибирская кошка отказалась бы есть. Просто невозможно было соизмерить приложенные усилия и полученное за них вознаграждение. Меж тем, рыбаки никак не выражали своего недовольства, а быстро распределили улов, при этом каждый взял свой морепродукт, кому-то достались осьминоги, кому-то каракатицы, а кому-то рыбная мелочь. Чуть позже я увидел, для чего она годна: в огромных противнях она просто сушится на солнце, а потом, возможно, мы ее покупаем в наборах к пиву. Да, тут же, не отходя от сети, заработал местный фаст-фуд: оголодавшим наблюдателям (туристам) предлагались креветки и гребешок, быстро отваренные на имеющемся в наличии керогазе.

Возможно, когда-то здешние туроператоры превратят этот тяжелый труд в представление, назовут его как-нибудь легко, типа «рыбного сафари», но пока это не шоу, а невеселые будни местных рыбаков. Кстати, если пройти чуть дальше по побережью, то из зоны пляжей можно попасть в саму рыбацкую деревню. Разноцветные веселые кораблики, забившие все пространство бухты, в ближайшем рассмотрении оказываются довольно утлыми и потрепанными суденышками. Запах вялящейся на солнце рыбной мелочи воздух не озонирует, впрочем, как и не пошедшие в дело остатки добычи, на которые, впрочем, есть здесь охотники: собаки, утки и куры. Но никто здесь на это внимания не обращает: мужчины заняты ремонтом судов на импровизированной верфи, а женщины - разборкой улова и ремонтом сетей. Малышня тоже не сидит без дела: заметив меня, пытается сбыть большие раковины на выбор. Кстати, их здесь рыбаки используют как грузила к сетям. Я отметаю попытки нажиться на мне, показывая на раковины, валяющиеся вокруг без счета. К слову сказать, поднятую на берегу огромную ракушку пришлось выбросить через несколько метров: запах из нее был просто непереносимый

Что осталось для меня загадкой, так это зачем, словно небольшой трактор, перерывала песок немолодая женщина, добывая мелких моллюсков? Сейчас думаю, не для того, чтобы использовать в пищу, а скорее для наживки, вроде нашего ручейника или червяка. Многое может поставить в тупик в чужой стране, но, я думаю, со мной еще был легкий случай. Совсем не такой, как с нашей сопровождающей, которая еще недавно торговала на читинском рынке, но, овладев русским языком, резко пошла в гору на родине. Вот уж у кого остались неизгладимые впечатления от нашенских ментов, бандитов и рыночной мафии.

Да и мне пора к ним собираться. Тем же маршрутом оказываюсь в Пекине, а он совсем не тот, что был пару недель назад. Город пережил катаклизм – впервые за многие годы здесь выпал снег. Жители столицы такой провокации не ожидали, и многие как ходили в пиджачках, так и продолжали, а вот часть растений вдоль тротуаров накрыли специальной тканью, но выглядывающие из-под нее тропические кусты в снегу смотрятся оригинально.

Перед последним броском в объятья Родины прошу родных связаться с сервисным центром в Иркутске и выяснить, удалось ли отремонтировать мой «Опель». Новости радуют – все в порядке, машину хоть сейчас забирай. Хорошее настроение сопровождало до самой посадки в Иркутске. Особенно его приподнял интересный персонаж, путешествующий с нами. Этакий денди, в высоких сапогах и гламурной одежде: то ли известный в узких кругах модельер, то ли диджей, его чуть ли не до порток раздели на досмотре в пекинском аэропорту. Знал бы он, что в Сибири его ждут не меньшие приключения. И его, сидящего в душном зале больше часа в ожидании багажа и таможенной очистки, жалко, и себя – мы уже в России! Пытаюсь скоротать время разговором с сервисным центром – как мне забрать свое авто. Оказывается, спешить не надо. Отремонтировали многое: линки, стойки, пыльники, заменили свечи, масло, фильтры и что-то еще. Забыли только одно: поменять сальник между двигателем и коробкой. Радужное настроение последних дней как-то меркнет в свете таких новостей. Едва вырвавшись из объятий таможенников и пограничников, мчусь в сервис. Бурные разбирательства заканчиваются компромиссом: я задерживаюсь в Иркутске на сутки, а ремонтники работают в ночь.

Ура, удалось сделать то, на что не хватило двух недель – заменить сальник. Влетела в копеечку эта операция, но так хочется попасть домой, что уже ничего для этого не жалко!

Олег Августовский, фото автора