АКТЕР, МУЗЫКАНТ, ПОЭТ… И ПРОСТО
ИНТЕРЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Я познакомилась с ним чуть меньше года назад, на конкурсе
исполнителей авторской песни, где он, кстати, занял первое место. Он покорил
тогда всех с первого гитарного аккорда своим обаянием и нестандартностью. Сначала
показалось, что он похож на Цоя – и внешне, и своими песнями. Но оказалось, что
– показалось. Он совсем другой: смешливый и вместе с тем серьезный и глубокий,
оригинальный и ни на кого не похожий. Он – Евгений Хулуев: актер Братского
драматического театра, музыкант, поэт, идейное сердце и несгораемый двигатель
группы «Dепо», руководитель театрального
кружка в одной из школ города и просто интересный и замечательный человек.

У меня долго не получалось взять у него интервью - мешало
то одно, то другое. Но оно и к лучшему – за это время я смогла ближе познакомиться
с ним через его творчество, бывая на концертах, выступлениях, просматривая
видео и слушая записи его песен в интернете. И на интервью пришла, уже точно
зная, о чем хочу у него спросить.
- Женя, скажи мне, как ты оказался в театре?
- Ооо, тогда надо начинать издалека. Путь этот был нелегким
и долгим. Театр у меня начинался с музыки. С пяти лет я рос на творчестве
Высоцкого – его слушал мой папа. И в подражание ему думал, что надо идти учиться
играть на гитаре. Пошел к одному и преподавателей, обучавших игре на гитаре.
Брал он дорого, но помог мало: за год показал мне несколько аккордов, которых
мне до сих хватает, чтобы побренчать. И я решил идти учиться в музыкальную
школу. Но в классе гитары не было мест. И я пошел учиться играть на аккордеоне,
и учился этому три года, участвуя в самых разных городских конкурсах и
фестивалях. Тут и 9 класс закончил. Но меня взяли в музыкальное училище, где я
отучился 4 года, а после поехал поступать в Новосибирскую консерваторию. И
поступил. Отучился, правда, полгода – свободная студенческая жизнь вдали от
контроля родителей пагубно влияет на молодой организм, я лоботрясничал и меня
отчислили. Потом я работал. А уже в 2006 году поехал поступать в Новосибирск в
театральный: я подумал, что если уж у меня была музыка, то и идти надо туда,
где есть творчество. Правда, потом, через много лет, учась уже в Красноярске, у
меня промелькивала мысль, что в театральный поступают те, кто никуда больше
поступить не смог. В Новосибирске я поступил, но на платную основу, и учиться
не пошел – потому что платить за обучение некому, а работать и учиться – это не
дело, надо либо одним заниматься, либо другим. Да и платное образование я не
воспринимаю в нашей стране всерьез – деньги не делают его качественнее и лучше.
Я вернулся в Братск, устроился звукорежиссером во Дворец творчества детей и
молодежи, и год серьезно готовился к поступлению. Именно в тот год я и начал
по-настоящему читать, до этого книги меня не привлекали.

Помимо этого Женя начинает заниматься в театральной студии
Валерия Корчанова и Дмитрия Евграфова – артистов Братского драмтеатра. От
студии съездил на фестиваль самодеятельных театров «Алые паруса» в Иркутск, а
потом поехал поступать в Иркутское театральное училище. Приехал утром, пошел
сдавать документы, но оказалось, что второе специальное образование, как и
высшее – платное. И - не стал поступать. Вышел на улицу в сумкой и гитарой и
задумался: «Куда ехать? В Улан-Удэ в институт культуры? Не хочется… Хотя могут
и за своего принять…» Потом вспомнил, как Дима Евграфов рассказывал, что он год
учился в Красноярске, перед тем как поступить в ГИТИС. Поехал на вокзал, купил
и билет, в тот же вечер сел в поезд и уже утром следующего дня оказался в
Красноярске. Куда идти? Как? Что? – ничего этого не знал, в Красноярске был впервые.
Но язык до Киева доведет, добрался до института, поступил и благополучно
закончил через четыре года. И устроился в Красноярский ТЮЗ. Но (не иначе, как к
счастью, иначе не разговаривала бы я с ним за чашкой чая, и не знал бы Братск
актера Хулуева) – не сложилось романа с ТЮЗом и Красноярском. И в 20112 году
Женя вернулся в родной город.
- Где родился, там и пригодился! – смеется сам Женя.

- Когда появилась идея создания рок-группы? И как подбирались
участники?
- Группа «Dепо»
появилась в 2004 году, еще когда я учился в музучилище. Наверное, это был
возраст такой, когда хотелось чего-то такого «уух!». А за три года до этого в
Братске побывала с концертом группа «Сплин», и я тогда впервые побывал на таком
профессиональном рок-концерте. Тогда был совсем другой состав: Андрей Каверзин,
Алексей Беломестных, Иван Зыков и я. Первый концерт, который мы сыграли, нам
сделал Илья Творогов. Назывался он «Кинопробы» и прошел в гимназии. Потом
состав менялся постоянно – одни уходили, другие приходили... Сейчас группе 10
лет, но из первого состава только я и остался. Когда учился в Красноярске.
Приезжал летом. Играли на сейшнах, сборных концертах. А уже серьезно начали
работать в прошлом году, когда я вернулся в Братск и собрал совершенно новых
участников: ударник - Антон Завозин (фельдшер «Скорой помощи»), бас - Дима
Свинтицкий (из муниципального духового оркестра), клавишные – Света Тарасевич (концертмейстер
музучилища) и гитара – Саша Григорович.
- Альбомы уже есть?
- Я считаю альбомом уже выпущенные большим тиражом диски.
Есть один, записанный еще с Женей Крамором для нас, акустика, называется «Как
во сне». И сейчас готовится к выходу вторая акустика, в которой примет участие
кларнетист Костя Каляцкий. Сначала попробуем записать живой звук прямо с
концерта – если хорошо получится, то так и выпустим. Ну, а если нет – будем
записывать в студии.
- Зато я знаю, что ты ведешь большую гастрольную
деятельность, правда, почему-то один…
- Гастрольная деятельность у меня началась в 2011 году. Я
первый раз, один, дал двухчасовой сольный концерт в красноярском кафе «Мечта»,
где собираются красноярские барды и музыканты. Почему один? Потому что сложно
одновременно всех собрать на гастроли – у всех разная работа, и не всегда можно
подогнать график, отпуск или выходные. Я за четкое распределение обязанностей.
Все-таки если группа строит серьезные планы – у нее должен быть администратор,
который и будет заниматься организацией гастролей, выступлений, поиском
площадок… Человек, который пишет – должен писать, музыкант – играть, а
заниматься поездками, афишами, рекламой – администратор. Сейчас этим начала
занимать моя жена Людмила Шуст.
- Раньше в группах были самоучки, освоившие пять аккордов,
а сейчас я замечаю, что в братских рок-группах большинство участников – люди с
профессиональным музыкальным образованием. Или я ошибаюсь?
- И сейчас есть самоучки, но очень талантливые. Есть такие
самоучки. Которые за пояс заткнут музыканта с образованием. А вообще – да, но
это же хорошо.
- Я часто бываю на сборных концертах братских групп, но вас
там вижу редко. Почему?
- Иногда количество групп для участия ограничено. Но чаще
не получается по графикам работы: то Антон на смене, то у меня спектакли… Да мы
и по формату в рок-джемы не подходим – мы слишком «легкие», там надо потяжелее.
Кроме того, сейчас мало групп, которые играли бы свои песни – в основном
участие в таких мероприятиях подразумевает исполнение чужих хитов. А это не
совсем интересно. В квартирниках мы всегда участвуем. Последний был недавно – в
декабре. Конечно, квартирники – это неперспективное дело, но интересное. Я там
вижусь с людьми, которых не вижу по году. Хоть мы и живем в маленьком городке,
но зачастую нам некогда увидеться. И квартирники дают нам эту возможность
встреч и общения.
- Женя, как ты в общем оцениваешь рок-движение в Братске?
- Оно какое-то внутреннее, скрытое, подводное, что ли…
Где-то внутри бурлит, а на поверхность не выходит. На поверхности у нас
«Алькор», «Василики» и другие ансамбли…
- А что нужно, чтобы это движение вышло на поверхность?
- Я думаю, что, во-первых, нужно писать свое.
- Но писать свое можно и так: что сами написали, сами спели
и сами же послушали. А как выходить на народ?
- Чтобы выходить на зрителя, нужны деньги на аренду залов и
площадок. А наша деятельность денег не приносит, к сожалению. Надо больше
проводить конкурсов и фестивалей. И особенно это надо тем, кто только начинает,
кто только приобретает опыт выступлений. Нужен зритель – иначе зачем ты это
делаешь? Для себя – понятно, но нужно чтобы тебя кто-то слушал. Нужны такие
мероприятия, как проведенный летом на площади возле ТКЦ «Братск-АРТ» День
сисадмина, где несколько групп получили возможность выступить перед зрителями.
- А на чем ты больше рос и воспитывался: на бардовской
музыке или роке?
- Больше на Высоцком. А так я больше слушал бардовскую
музыку. Для меня главнее все-таки текст, а в рок-музыке главнее - музыка.
- А вот наш – русский – рок, те же Гарик Сукачев, Влад
Кипелов, «Алиса», «Черный кофе», на твой взгляд, больше рок или бардовская
музыка?
- Скорее – бардовская. Поэтому и есть такое понятие –
русский рок. Илья Черт из группы «Пилот» как-то сказал, что прародитель
русского рока – Высоцкий. Потому что у нас в стране рок – это все равно больше
слова, текст, смысл… В первую очередь смысловая нагрузка идет на текст. Хотя и за
рубежом есть рок-музыканты, больше подпадающие под понятие «бард»…
- Я в последнее время не вижу, чтобы русский рок
развивался. Я не вижу новых достойных групп и людей, какого-то движения, новых
песен…
- Да, наверное, развития нет. «Сплин», «Пилот» - это,
наверное, уже можно отнести к старому. А новое… Если только группа «Анимация»…
Рок есть тогда, когда есть протест, когда что-то внутри болит. Новое есть – у
«ДДТ» и у Гребенщикова, например. У молодежи это не востребовано, скорее всего,
потому, что заставляет думать, а сейчас все вокруг, наоборот, расхолаживает и
настраивает не думать.
- А вот с точки зрения педагога – наша молодежь
действительно настолько пустая, как принято считать?
- Нет. Старшее поколение всегда говорит, что оно в свое
время было лучше и умнее. Нет. Все идет по одному кругу. Все то же самое,
только чуть-чуть видоизменено, а в принципе – все то же самое. Все были неучи и
были «заучканы». И всегда были думающие и чувствующие дети. И многим детям
действительно нравится заниматься благотворительность, делать добро и помогать
другим, тем, кому нужна помощь. Им нравится это делать – и это радует. Я не
считаю, что сейчас пустые дети, нет.
- Мы с тобой начали с темы театра, давай к ней вернемся. Вот
все-таки: что для тебя в душе главнее – театр или музыка?
- В душе… В душе, наверное, главнее музыка и то, что я
пишу. Когда этот вопрос задавали Высоцкому, он сначала говорил, что театр. А
однажды ответил: «Музыка. Потому что это ты делаешь сам, а в театре над тобой
режиссер, директор и много всего. А в музыке – ты сам себе хозяин, ты –
главный».
- Женя, а театр помогает как-то в твоем творчестве или
наоборот – что-то отнимает?
- Точно не отнимает! Не сказать, что помогает, но и не мешает,
это точно. Единственное, что после серьезного глубокого спектакля я не могу
сразу стать самим собой, я не могу сразу вернуться к себе тому, что был до
спектакля, мне нужно какое-то время, чтобы освободиться от образа. Но обычно
это минут двадцать, просто помолчать. А потом я снова готов к общению и обычной
жизни.
- Какие роли тебе больше по душе – драматические или
комические?
- Конечно же, драматические роли мне ближе. Там можно
подумать, покопаться в себе. А играю, почему-то, другое… Основной репертуар
нашего театра – комедии положений: «Шикарная свадьба», «Французский поцелуй»,
«Здравствуйте, я ваша теща». Интересные и яркие образы у моих героев, но они не
позволяют так покопаться в себе, как, например, в Вампилове, Достоевском,
Чехове… Хотя есть у меня возрастная роль в спектакле «Такой разный Чехов»,
который поставил Сергей Терпугов. Это спектакль по двум мини-пьесам – «Медведь»
и «Предложение». У меня роль 60-летнего старика.
- И каково это – видеть и ощущать себя стариком?
- А знаешь, смотришь в зеркало - и сразу спина сгибается,
сразу чувствуешь - одна нога парализована, в правой руке появляется какой-то
Паркинсон… Но институт готовит ко всему. У меня была роль слуги в дипломном
спектакле по Лопе де Вега «Изобретательный влюбленный», где хозяин всегда
попадал в какие-то неприятные ситуации, а слуга его спасал, и я за три минуты
превращался из слуги-мужчины в женщину.
- Банальный, но важный вопрос к артисту, который нельзя не
задать: какую роль ты мечтаешь сыграть?
- Об этом спрашивали и при поступлении на приемной
комиссии. Я ответил: «Шариков из «Собачьего сердца»!» Сейчас почему-то мне
ближе Зимов из «Утиной охоты» Вампилова. Сейчас мне ближе вот такой человек, ближе
такой бытовой жанр. В апреле в драмтеатр приедет режиссер из Москвы и будет
ставить пьесу «Легкий способ бросить курить» Михаила Дурненкова по мотивам
Алана Кара.
- А еще какие театральные мечты есть?
- Очень хочется съездить в европейский театр и посмотреть
там спектакли. Европейский в том плане, что в нем есть то, чего нет у нас, тем
более – в провинциальных театрах: это и декорации, и свет, что высоко развито в
Европе. Там театр – это захватывающее шоу с большими техническими
возможностями. В одной из европейских постановок сцена то понимается, то
опускается, все ходуном ходит, а у нас в театре даже круга нет…
- А поработать там?..
- Естественно! Естественно!
- Давай напоследок заглянем в ближайшее будущее. У группы «Dепо» 12 марта в Братском
драматическом театре состоится концерт. Можно приоткрыть завесу – что это
будет?
- Такого в Братске еще не было, не будем скромничать. Ни
одна братская команда не делала в городе сольный концерт на такой площадке и с
таким качеством. У нас будет поставлен свет, звук, сзади нас будет большой
экран с видеорядом, будет экран сбоку. На входе всех будет ждать файер-шоу с
жонглированием огнем и выпусканием языков пламени изо рта. 15 песен мы будем
играть в рок-обработках, а несколько песен мы с Костей Каляцким будем исполнять
на гитаре и кларнете.
- А это мода такая сейчас – включать в рок-музыку
классические инструменты?
- Это вносит разнообразие в музыку, это дополнительный
выразительный прием, потому что синтезатор все равно остается синтезатором и не
может заменить звук живого инструмента. Ну, и это элемент того развития рока, о
котором мы говорили…
Ольга Артюхова




|