Монолог

 

ВСТЕЧАЮТ ПО ПРИКИДУ…

 

Я работаю визажистом в московском салоне косметических рекомендаций. Приехав в Братск к родственникам, я был шокирован вульгарным видом братчанок, особенно девушек от 17 до 22 лет, падких на маскарадные прикиды: красные пальто, кожаные юбки, густую красную помаду и высокие ботфорты - словом, все то, что напоминает театральные костюмы. Недостающие детали: кольцо в нос и бритый затылок. Откуда эта несовместимость природы и культуры, инстинктов и морали?

...Одетая в короткий, едва прикрывающий бедра жакет песочного цвета и черные шнурованные ботфорты, девушка стояла на обочине дороги, привлекая к себе похотливые взгляды отнюдь не интеллигентных представителей сильного пола. Я успел рассмотреть ее: лет двадцати на вид пухлолицая, бледная. Кровавая лепешка вместо губ и старомодная стрижка - каре с легкомысленной чуть приподнятой и залакированной челкой выдавали отсутствие элементарного вкуса. Не было нужды лишний раз удостоверяться в своем предположении на, ее счет: ребус был очень прост. И действительно, вскоре она, виляя, задом, поспешила к затормозившему в ста метрах "Фольксвагену"…

"Неизреченная сладость жизни оптом и в розницу! Спешите вкусить!" - горький девиз повседневно­сти. Челноки диктуют моду, и бутики слепят первобытных модниц рождественской палитрой красок. А по большому счету все это работает на современную Золушку, которой мерещится толстосум с крутой тачкой. Сверхзадача - привлечь мужское внимание чем угодно, вплоть до волос гранатового или серебристого оттенка (этими цветами здесь, кстати, не брезгуют даже зрелые дамы).

...Вот девушка в сиреневом берете на сочно-рыжих волосах, в малиновом пальто и косметикой в тон одежде (будто новогодний фруктовый коктейль!) шлепает себе по серым городским улицам, считая себя ярким воплощением идеала женской красоты. Товар лицом! Безусловно, "на вкус и цвет", как говорится... Но меня вид аляповато размалеванных братских матрён навел на безысходнотоскливые мысли о том, что все продается и покупается, и за радости жизни надо платить...

Анатолий Машков,

«Сердцеед»