ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО СЪЕМА

 

Все нижеизложенное носит мемуарный характер. Объектом съема являлся сам автор. Сожалеть приходится только об одном: материала накоплено недостаточно! Идеальным было бы обозреть в ситуации съема представителей всех рас, племен и народностей, больших и малых. Но в силу ограниченных возможностей придется обойтись узким кругом лиц разных национальностей, неког­да проявивших инициативу.

 

События развивались в этнографическом му­зее под открытым небом, где автор работал экс­курсоводом. Обстановка располагала, и каждая экскурсия, если в ее составе были мужчины мо­ложе 50, не обходилась без легких шалостей. Поляки приезжали почему-то всегда без жен­щин и, оказавшись в музее, начинали действо­вать по принципу «третий лишний». То есть уда­ляли переводчика; мол, братья-славяне всегда смогут понять друг друга и без посторонних. Затем самый русскоязыч­ный из группы вдруг робко задавал вопрос: "А хорошая сегодня у вас в Сибири погода, не правда ли?" После чего из всех мужских грудей вырывался облегченный вздох, и поступало пред­ложение: а ну ее, эту эк­скурсию! Давайте луч­ше присядем на завалинку или лучше на травку.

Расслабимся, пейзажем полюбуемся. Особенно девушке полезно отдохнуть. А девушка не замужем?..

Югославы, как правило, редко хорошо говори­ли по-русски, но через переводчика давали понять, что интересовались сибирской этнографи­ей с детства. Примерно на середине рассказа они просили сообщить девушке, что потрясены

глубиной только что полученных знаний: это зна­чительно расширило их кругозор... К концу экскурсии все, как один, просили занести текст эк­скурсии вечерком в гостиницу в номер. Ведь ученье - это, знаете ли, свет...

Немцы появлялись в музее несколько опухшие и раскрасневшиеся. Сразу падали на ближай­шие пеньки, отказывались куда-либо идти и говорили о необходимости поправить здоровье. С пивных бутылок с треском летели крышки, после чего посетители оживали, доставали фотоаппараты и грозились снять все, что лежит окрест пеньков. А чтобы память о пережитом была ярче, просили девушку-экскурсовода присесть к ним на колени и засняться вместе.

Итальянцы слушали молча, казалось, заинтересованно. Но в самый патетический момент (речь шла об особенностях промысловой охоты эвенков) просили разрешения задавать вопрос, который формулировали примерно так: «А где здесь можно познакомиться с девушкой?».

Вопрос был серьезным, требовал глубокого осмысления и такого же осмысленного ответа. Трогательнее всех были горячие финские парни. В первую же образовавшуюся паузу они друж­но доставали из карманов карту родной Суоми и как могли, объясняли, где находятся оставленные ими верные жены. И - о, счастливое совпадение! - всех жен звали русским именем Лена. На этом основании финны поголовно просили разрешения поцеловать девушку-экскурсовода Лену! Иначе, говорили, ностальгия замучит…

Латиноамериканцы были редки, путешествовали в основном в одиночку. Был, например, один аргентинец, который страшно мерз среди сибирских снегов и умолял девушку-экскурсовода разрешить заглянуть к ней домой, чтобы основательно отогреться...

Эта заметка по сравнительной этнографии будет неполной без русских муж чин. Умные русские мужчины не занимаются  съемом принципиально. Они поняли, что это беспо­лезно, после того как постигли тайну психологии русских женщин. Об этой тайне написал Трифонов: "Нынче женщина чего от нас хочет? Ты подумай, не отвечай сразу, подумав головой. Нет, не денег, не цветов, не духов французских, и не козлом на диване прыгать, как ты думаешь. Ей стакан водки и поговорить. По душам, понял? "

Экскурсовод Леночка,

«Сердцеед»