НО НЫНЕ ВНОВЬ ЖИВЕТ

Нынешний год, господа, богат круглыми датами. Вот, если угодно, еще одна: 190 лет назад отошел в мир иной Донасен-Альфонс-Франсуа маркиз де Сад...

Он был откровенно бездарным литератором. Романы его - дикая смесь протокола инквизиции с бухгалтерским отчетом: он плешь проел домочадцам, доказывая, что в "120 днях Содома" число мучителей должно быть равно квадратному корню из числа жертв, и никак иначе. Персонажи его ведут себя одинаково, говорят одним и тем же суконным языком, и, в сущности, различаются лишь именами. Правда, иногда, в виде исключения - размерами причиндалов.

Он был на редкость бездарным философом. Мысль его добрых полсотни лет топталась на одном и том же месте. Нудное и велеречивое резонерство его героев при желании можно свести к одной-единственной русской прибаутке: крой, Ванька, Бога нет.

Он был совершенно бездарным революционером. Его статьи и памфлеты воспевали якобинский террор, а сам он, будучи членом революционного суда, цеплялся за малейшую возможность вынести оправдательный приговор.

Очевидно, маркиз Донасьен и сам все это знал. Составляя завещание за восемь лет до смерти, он отказался даже от надгробного камня: "Я тешу себя надеждой, что имя мое изгладится в людской памяти". Однако ж промашка вышла: имя де Сада и по сей день - самый раскрученный в мире бренд, а дело де Сада живет и побеждает.

В начале ХХ века, в эпоху психоаналитического бума маркиза объявили гениальным предтечей психиатрии, духовным отцом Фрейда и Крафта-Эбинга, составившим уникальную классификацию извратов. Но мода на фрейдизм быстро выветрилась, а вместе с ней - и мода на де Сада. Для того, чтобы он по-настоящему воскрес, понадобились газовая атака на Ипре и ядерный гриб над Хиросимой, печи Аушвица и колымские расстрелы, Гиммлер и Берия, Хатынь и Сонгми. Вот тогда каббалистику его писаний расшифровали по-настоящему. "История и трагедия современного мира начались с де Сада", - сказал Камю.

Впрочем, мы это и без него знали. Лет двадцать назад, когда про "Жюстину" и "Жюльету" слыхали лишь несколько плешивых профессоров, весь Советский Союз весело распевал: "Два мясника на кровавой фанерке Делали вилкой аборт пионерке..." Любопытно, с чего бы? После мы выяснили о самих себе и вовсе сногсшибательные подробности. Оказалось, что садомазохизм - второй по распространенности диагноз среди нашей политической элиты. Да что нам политики, когда мы сами с усами: Россия по числу лиц, склонных к садизму - бронзовый призер мирового первенства, у 72% столичных подростков обнаружена спонтанная агрессия, ежегодно 17 000 россия отправляют к праотцам своих благоверных, а 54 000 получают увечья в семейных баталиях...

Сидя в психушке, маркиз Донасьен забавы ради составил эпитафию самому себе: "О нем, несчастном человеке, Прохожий, помолись сейчас. Он умер в муках в прошлом веке, Но в этом вновь живет средь нас". И вот тут он не промахнулся. "Порок - это наше врожденное чувство, идущее от Природы, это ключ к ее промыслу. Все порочно в человеке, только порок - сущность его интересов и конституции. Человек проповедует добродетель только с тайными эгоистическими намерениями... Судейские чиновники воруют, когда берут взятки за то, что должны делать бесплатно. Священник ворует, взимая плату за посредничество между человеком и Богом. Торговец ворует, продавая мешок картошки в три раза дороже того, что стоит эта картошка... Хлеб несчастного пропитан его слезами, рабский труд дает ему самую малость, чтобы свести концы с концами, налоги, которые он должен платить, забирают львиную долю из того, что он заработал, сгорбившись от груза лет, болезней и горестей, он ничего не видит впереди, кроме смертного приговора", - Бог ты мой, да когда же это написано? два века назад или позавчера?

Подлинные портреты неистового маркиза не сохранились, а тот, что иллюстрирует этот материал - лишь современная реконструкция. Я, господа, убежден: ничего не бывает попусту. Отчего же в итоге так вышло? Уж не затем ли, чтоб каждый из нас мог посмотреть в его образ, как в зеркало?

Филипп Кропотов, «Сердцеед»

В тему

В "Сексопедии" говорится: "Садизм заключается в том, что сексуальное наслаждение возникает в ситуации, связанной с доминированием и беспрекословным подчинением себе партнера. Контекст сексуальной ситуации, в которой партнер испытывает унижение или боль, подтверждающие власть и господство садиста над своим партнером, вызывает у него выраженное сексуальное возбуждение и последующее особое наслаждение, сопряженное с сознанием неограниченной власти над подчиненным человеком. Формы садизма крайне разнообразны: от мыслительного (представлений о жестоких действиях и даже мысленного убийства) до случаев некрофилии, вампиризма, бертранизма".

Фрейд утверждал: "Агрессивные влечения никогда не существуют сами по себе, но всегда сопряжены с эротическими".

Психоаналитики считают, что садиста можно вычислить по его эрогенным зонам. Жестокость по отношению к партнеру свойственна людям с повышенной раздражимостью оральной и анальной зоны.

Психолог Н. Шишкова обозначила ряд черт, присущих личности садистического склада. Потенциальный садист мстителен и ревнив. Он обидчив, и потому воспринимает любой отказ как оскорбление. Как правило, это неудачник, не достигший карьерных высот и материального благополучия. В своих неудачах он склонен винить окружающих и стремится поквитаться с внешним миром за свою несостоятельность. Зачастую он сам был жертвой агрессии (не обязательно сексуальной) и стремится взять реванш любой ценой. Поэтому психологически он настроен на поиски жертвы, которой отомстит за все свои прошлые унижения. Ему свойственны деспотические черты. Как правило, у него имеется опыт положительных эмоций от унижения партнера, применения физического или сексуального насилия.

Психоаналитик Э. Фромм выделял три типа садистов. Первый стремится приобрести власть над другими людьми. Второй желает не только властвовать, но эксплуатировать и обкрадывать. Третьему важно заставить страдать жертву не столько визически, сколько душевно. Однако сущность их одинакова: "Полностью овладеть другим человеком, превратить его в беспомощный объект своей воли, стать его повелителем, его Богом".

«Сердцеед»