Секс-символ

ЮРИЙ ШВЕЦ: - Я ДОМАШНИЙ ПУТЕШЕСТВЕННИК

Швец Юрий Михайлович.

Год рождения - 1962.

Актер Братского драматического театра.

Семейное положение - холост.

Любимый напиток - водопроводная вода.

Любимое блюдо - чтоб вкусно!

Корр.: - Одна наша общая знакомая сказала: «Швец - это пять или шесть совершенно разных людей». Две твои ипостаси я знаю: рубаха-парень, балагур и тонкий лирик. А остальные?

Ю.Ш.: - Трудно сказать... Я разный бываю. А вообще эта ерническая игра мне уже надоела. В основном ты определил правильно: рубаха-парень, который все воспринимает с юморком. Еще покойный наш директор Герценштейн сказал обо мне: как бы больно ни было, он все сводит на шутку. У меня это такая прикрышка. А вообще-то я давно уже никуда не выхожу, ни на какие тусовки. Меня это раздражает. Относил эту маску - и ушел домой. Я себя так и обозвал: домашний путешественник. Кроме того, по гороскопу я Близнец, это тоже немаловажно. Хотя я в это не очень-то и верю.

Корр.: - Давай еще потолкуем об актерстве. Говорят, что ни один актер мужескаго пола не выдержит искушения Гамлетом. Ты бы выдержал?

Ю.Ш.: - Такой мечты у меня никогда не было. Bce разговоры о том, что если актер сыграл Гамлета, то прожил на сцене не зря - от лукавого. Самое важное, смотрят тебя или нет. Все остальное - сказка про голого короля.

Корр.: - Слова "от лукавого" - апелляция к христианству. Но с этой точки зрения лицедейство - великий грех. Как увязать такие парадоксальные вещи?

Ю.Ш.: - А кто в этой жизни не грешен, если разобраться? Есть и более грешные профессии: финансист, политик... Это очень страшное, грязное дело.

Корр.: - А каков, на твой взгляд, самый страшный человеческий грех?

Ю.Ш.: - Равнодушие. Страшнее нет. Отсюда проистекает и предательство, и все, иже с этим связано. Равнодушный человек - всему помеха: отношениям, делам, поступкам...

Корр.: - Не знаю, как сейчас, а в старые времена Юра Швец был не дурак выпить. Спиртное для тебя - стимул или анестезия?

Ю.Ш.: - Когда-то это был дополнительный допинг, скажем так: плюс к веселью. А по мере взросления я понял, что алкоголь - это страшная вещь. Это так засасывает! Деградируешь напрочь! И приходится выбирать: либо идти у него на поводу, всё теряя, либо приобретать, к чему я и стремлюсь.

Корр.: - В последнее время ты стал сниматься в рекламе. Что бы ты рекламировал с наибольшей охотой?

Ю.Ш.: - Я бы рекламировал звезды, небо... Природу... Детей. Этим летом я работал в лагере. И каждое утро вставал с ощущением счастья,! Окно откроешь - песок, лес, море, И дети.

Корр.: - А почему женщины не попали в этот список?

Ю.Ш.: - Как их можно рекламировать? Если это женщина - какая, на фиг, ей нужна реклама?

Корр.: - Чей бы ты портрет повесил у себя дома? Шерон Стоун, Деми Мур? А может быть, "Венеру" Ботичелпи?

Ю.Ш,: - Портрет матери. Женщина для меня - это нежность. Знаешь, во всем должна быть какая-то изюминка. Смазливая мордашка на плакате - чем она интересна? Это просто пошлятина. Надо ее рядом, ощущать! Тут бы я уже попросил выделить мне какой-нибудь ангар...

Корр.: - Их было бы так много?

Ю.Ш.: - Да. Грешен!

Корр.: - Все мы смертны. Какую эпитафию ты хотел бы иметь на своем надгробном камне?

Ю.Ш.: - "Жил". Но хотелось бы памятник при жизни. Хотелось бы при жизни почувствовать свою нужность. В нашем новом спектакле по Жванецкому я пою песню на стихи Леонида Филатова: «Позволь мне этот мир как следует запомнить. А если повезет, то даже и заполнить. Хоть чьи-нибудь глаза, хоть сколь-нибудь собой». По-моему, здорово сказано...

Вопросы задавал Александр КУЗЬМЕНКОВ,

«Сердцеед»