ПО УКАЗУ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА

Нынешний год - юбилейный для русских путанок. Дело в том, что в октябре 1843 года государь император Николай I счел возможным легализовать проституцию в России.

Сам по себе блуд на Руси существовал во все века. Но сугубо индивидуально. Все попытки проституции организоваться в формальную систему пресекались. Так, Петр II в 1728 году издал указ, согласно которому, "где явятся подозрительные дома, а именно корчемные, блядские и другие похабства, о таких домах повелеть подавать изветы или явки, по тем изветам досматривать и наказывать, как уставы повелевают, во всем неотменно, дабы все таковые мерзости были испровергнуты". В 1765 году Екатерина II определила меру наказания за торговлю телом: "Вдов и девок, кои не в престарелых летах, и обращаются в праздности и непорядочных поступках, отсылать на поселение в надлежащие места".

Однако результат был нулевой. К середине XIX века в Питере на тысячу жителей приходилось около трех проституток. А Москва по этому показателю опережала столицу Российской Империи в пять раз. Глава Министерства внутренних дел граф Л. Перовский в 1841 году попытался как-то узаконить происходящее и утвердил "Правила для содержательниц и обитательниц борделей". Но этого оказалось недостаточно. И 8 октября 1843 года был издан высочайше утвержденный указ об учреждении в Петербурге при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел особого Врачебно-полицейского комитета по надзору за женщинами, промышляющими развратом. В 1844 году подобный комитет был учрежден в Москве, чуть позже - в Киеве, Одессе и Варшаве. Таким образом, Россия от запрета продажной любви перешла к контролю и регламентации. По сути, проституция была официально разрешена.

Первоначально предполагалось сосредоточить всех девиц в борделях (само собой, так контролировать удобнее). И власть сделала для этого более чем достаточно. Если в 1852 году в Питере существовали 152 борделя, в которых работали 884 женщины, то в 1879 в столице работало 206 публичных домов с 1 528 проститутками. В Москве к 1891 году насчитывалось 99 борделей, где клиентов ублажали 1 634 проститутки. В основном заведения предназначались для городских низов и отличались дешевизной: цена не превышала 50 копеек. Иное дело - элитные бардаки, где работали в основном иностранки. Там услуга обходилась клиенту в 15-25 рублей. Но товар стоил денег. Исследователь М. Кузнецов описал зеркальную спальню "в которой посередине стоит роскошная кровать, в спальне нет окон, она освещается 50 свечами; устройство этой комнаты обошлось содержательнице в 7 000 рублей... В этой роскошной спальне владычествует женщина с бронзовым цветом кожи, уроженка острова Мадеры" (М. Кузнецов "История проституции в России").

Тем не менее, идея собрать всех "непотребных женщин" под крышами домов терпимости была утопией. В России оставалось большое количество уличных проституток, которых также легализовали в 1861 году. Бордельных барышень называли "бланковыми", уличных - "билетными". В бордель можно было поступить с 21 года, работать на улице - с 17. В любом случае девицы лишались паспорта, взамен которого получали пресловутый "желтый билет", состояли под надзором полиции и были обязаны регулярно являться на медосмотры. Оставалась еще и тайная проституция, никому не подконтрольная. На сей предмет в 1847 году была учреждена специальная комиссия по надзору за "бродячими женщинами низкого разбора". Целью ее было выявление незарегистрированных проституток и притонов. Однако и тут торговля телом обходила все препоны. Скажем, в рядах "билетных" проституток существовали "кабинетные" - барышни из приличных семей, которые занимались проституцией от случая к случаю и фактически находились вне поля зрения власти.

***

Сегодня "Сердцеед" продолжает занимательный разговор об истории русского блуда.

Кто такова была русская проститутка? Если говорить о социальном статусе жриц любви, то он был практически однороден. В 1891-93 годах врач П. Обозненко составил таблицу поднадзорного состава петербургских проституток. Активнее всех живой товар на панель поставляло крестьянское сословие (47%). Чуть-чуть отставало мещанство (30%). В аутсайдерах оказались чиновницы (1,2%), дворянки (0,8%), поповны (0,2%). А самыми целомудренными были купчихи (0,1%).

Век ночной бабочки во все времена был недолог. Врач Б. Бентовин отмечал: "Если взять за среднее, что проститутка начинает свою специальную деятельность в 17 лет, то расцветом ее следует признать 20 лет, в 22-23 года начинается уже упадок; в 30 лет это уже старуха; а к 35 годам ей место только в трущобах и ночлежках" (Б. Бентовин "Торгующая телом").

Репертуар путанок XIX века, надо сказать, не блистал разнообразием. М. Кузнецов писал о вещах, казавшихся ему верхом сексуальной изощренности: "Что касается пределов того бесстыдства, то некоторые из несчастных проституток свыкаются и без особого омерзения решаются вызывать у мужчин эрекцию полового члена посредством насасывания его ртом; другие совершенно равнодушно допускают развратников вылизывать свои половые части. В Петербурге девица Александра Авдеева, 19 лет, очень недурная собой особа, на одном из загородных гуляний в кругу подгулявших мужчин плясала канкан совершенно нагая" (М. Кузнецов "История проституции в России"). Известен и такой случай: в 1869 году в одном из питерских бардаков клиент упоил барышню до положения риз и "сделал над ней попытку педерастии". Проститутка очнулась, завизжала, и распутника с позором выставили за порог. Нынче "ребяческий разврат" прадедов способен вызвать лишь улыбку...

Не менее любопытно отношение общества к "падшим женщинам". Вопрос о том, нравственны они или безнравственны, вообще не стоял. Крупнейший тогдашний венеролог В. Тарновский вполне резонно заметил, что проституция будет существовать даже тогда, когда исчезнет пролетариат, все получат образование и будут жить по закону христианскому. Спорили о другом: о формах легализации. В печати разгорелись жаркие дискуссии между "регламентистами" (сторонниками государственного контроля) и "аболиционистами" (его противниками). Последние настаивали на том, что лишать девицу паспорта означает попирать ее гражданские права, и лучше уж никакого контроля, нежели такой.

Бандерши отчего-то снискали всеобщее уважение: "Содержательницы притонов считались самыми благонамеренными в политическом отношении и пользовались особым попустительством полиции" (В. Гиляровский "Москва и москвичи"). Кстати, налогов с них никто никогда не взимал, потому как это считалось безнравственным. А обладательниц желтого билета было принято жалеть и изображать жертвами социума: Толстой лил слезы над Катюшей Масловой, Достоевский - над Соней Мармеладовой, Гаршин - над Надеждой Николаевной, Куприн - над Женькой...

Впрочем, жалеть вскоре стало по большому счету некого. Серебряный век стал для россиян самой натуральной сексуальной революцией, и дилетантки, работавшие бесплатно, из любви к искусству, составили сильнейшую конкуренцию профессионалкам. Спрос на проституток резко упал: больно надо платить, когда кругом халява?! К 1901 году в Питере осталось лишь 47 домов терпимости, а к 1909 их число сократилось до 32. Цена на услуги "билетных" в 1910 году снизилась до 10-30 копеек.

А дальше грянул 1917. Но это уже совсем другая история...

«Сердцеед»