МОНОЛОГ

 

БЕЗ ТЕБЯ

 

Ночь, похожая на приступ удушья, темнота в серых разводах табачного дыма; они заслоняли и прошлое, и грядущее, но все кончается, а в эпилоге было утро, мутный рассвет, и ветер, и облака. И ночная горечь табака и сиротства на губах. Всякому воздается по вере его; моя часть в этой дележке - стук в висках, грязь под ногтями и мусор под ногами.

Куда теперь? - не имеет значения. Вперед, описывая кривую, иллюзорное движение, в конце которого - чашка с остатками чая и переполненная пепельница, напоминание о том, что все повторится, что образы мира будут тускнеть и сминаться, и зловонный ветер подхватит их клочья, и в каждом фонаре примерещится глаголь.

Куда теперь? - безразлично. Путь под небом, которое вот-вот ляжет на крыши домов, бегство от темноты, в которой вовек не раздастся крик петуха. Наспех придуманная молитва, бессмысленная, потому что приговор уже вынесен, и его можно прочесть в трещинах на асфальте, в гаснущих неоновых буквах, в линиях на своей ладони. Поздно!

Куда теперь? - никуда. Шаг за шагом к самому себе, к глотку остывшего чая и потухшей сигарете в дрожащих пальцах. Шаг за шагом - вперед, но назад, к ржавому лезвию боли внутри, к бдениям возле наглухо закрытого окна, к тошнотворному скрипу половиц и чужому голосу за стеной.

А что сейчас? - Все то же, что и вчера, что и всегда в этот час: волосы, прилипшие ко лбу, пустота внутри в вовне, И плечи, в кровь стертые ремнями ранца, в котором не было и нет маршальского жезла.

«Сердцеед»