О ВРЕМЕНАХ И НРАВАХ

Как-то раз вождь мирового пролетариата, беседуя со своей пламенной сподвижницей и не менее пылкой любовницей товарищем Цеткин, посулил ей: "В области брака и половых отношений близится революция, созвучная пролетарской революции". Что было дальше, всем известно: хиппи с их free love, шведские семьи, наша перестройка...

Загвоздка состоит в том, что все это далеко не ново. Прав был Экклезиаст: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем". По большому счету, человечество живет в состоянии перманентной сексуальной революции, которая то набирает силу, то сходит на нет... Наши шарахания от вседозволенности к аскезе довольно легко истолковать. "Психическая ценность любовной потребности понижается тотчас же, как только удовлетворение становится слишком доступным. Чтобы увеличить возбуждение либидо, необходимо препятствие", - писал Фрейд (З. Фрейд "Об унижении любовной жизни").

Бегло пролистаем историю последних двадцати столетий. "Чистота европейских нравов далеко не всегда была образцовой", - мягко заметил в свое время Г. Плосс (Г. Плосс "Женщина в естествоведнии и народоведении). Античный мир вообще не ведал никаких табу. В Спарте и Афинах все сие было закреплено законодательно: Солон насаждал проституцию едва ли не насильственно, Ликург обязал девушек являться в театре обнаженными и проч. Это, как утверждал все тот же Фрейд, полностью обесценило секс. Затем было донельзя целомудренное средневековье и столь отвязанный Ренессанс, когда, по словам философа А. Лосева, различие между проституткой и честной женщиной стало чисто условным. Впрочем, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Католические понтифики резко взялись за воспитание паствы: требовали от Микеланджело пририсовать персонажам "Страшного суда" юбки и штаны, от Гвидо Рени - прикрыть грудь написанной им Девы Марии вуалью и т.д.

Однако лет этак двести спустя все вернулось на круги своя. По свидетельству личного врача Людовика XIII, в начале XVII века взрослые не стеснялись обсуждать вопросы пола при детях, более того, - ничего дурного не видели в том, чтобы поиграть с половыми органами мальчика и вызвать у него эрекцию. И вновь духовенству пришлось отвоевывать утраченный плацдарм.

На сей раз аскеза продержалась лет полтораста. Грянула эпоха Просвещения, когда сексуальность исследовалась всеми: от медиков и юристов до экономистов и демографов. Пуще всех тут усердствовал блистательный и неистовый маркиз де Сад, который предполагал выстроить здание грядущей демократии на фундаменте сексуальности: "Моральное разложение почти неизбежно приводит к возрастанию общественной активности граждан республики... Мы слушаемся только голоса природы, считая преступлением сопротивление естественным наклонностям, но не потакание им... В городах должны существовать различные помещения, где причудам наслаждающихся распутников будут предоставлены лица любого пола и возраста, любое создание... Все мужчины имеют равное право на наслаждение со всеми женщинами, поэтому не существует мужчины, который бы пользовался единоличным правом обладания женщиной... Закон должен обязать заниматься женщин проституцией, если они сами того не желают" (Д. де Сад "Философия в будуаре").

Однако и этому пришел конец. Век XIX сформировал особую культуру со сверхзадачей поднять чувственность "до обнаружения Бога". Своего апофеоза эта мораль достигла в викторианской Англии, возведшей асексуальность в ранг добродетели. "Представление, что порядочная женщина лишена сексуальных желаний, вошедшее во многие медицинские книги XIX века, способствовало, с одной стороны, распространению женской фригидности, а с другой - психической импотенции у мужчин" (И. Кон "Вкус запретного плода"). А после был раскрепощенный век ХХ...

До чего же все это, черт возьми, знакомо! А вы что-то говорите про времена и нравы!

Век ХХ, пережив несколько метаний от целомудрия к половому беспределу, впервые попытался уразуметь, что здесь к чему. Нынешнюю сексуальную революцию, начавшуюся в 60-х, осмыслили и разложили по полочкам.

По большому счету, у нее два слагаемых: акселерация и ослабление поляризации мужских и женских социальных ролей.

С акселерацией, кажется, все ясно и без комментариев. И. Кон писал: "Более ранее половое созревание означает, естественно, и более ранее пробуждение сексуальных интересов" (И. Кон "Вкус запретного плода"). И как ни старались накинуть узду на либидо тинейджеров, ни фига из этого не вышло. Последствия всем известны. Психоаналитик А. Алтунин констатировал: "Возрастной ценз потери девственности падает до 10-11 лет. Ситуация сейчас такова, что 2-3 девственницы среди 15-20 восьмиклассниц выглядят белыми воронами и подвергаются мощному психологическому прессингу" (А. Алтунин "Ранняя потеря девственности").

Более сложный процесс - стирание граней между понятиями "мужское" и "женское". Несмотря на то, что есть еще традиционно женские и традиционно мужские профессии и социальные роли, произошло главное: разделение труда потеряло жесткость, совместное обучение и воспитание фактически уравняло нормы поведения для обоих полов, и для большинства социальных ролей больше нет деления по половому признаку. Как следствие, изменились стереотипы мужественности и женственности, и в постелях (да и не только там) воцарился unisex. Слабый пол, позаимствовав у сильного поведенческие принципы, перестал испытывать священный трепет при словах "брак" и "целомудрие". В результате изменились сексуальные ориентиры и ценности, их центром стала не семья, а индивид.

И теперь мы имеем то, что имеем. А имеем мы, по оценкам экспертов, вот что. Во-первых, произошла приватизация половой жизни. Ни ни государство, ни общественные организации над нею теперь не властны (вспомните хоть анекдот про символику российского флага: белые и голубые взяли верх над красными), и сексуальность - личное дело каждого. Во-вторых, раз это дело личное, то и рамки каждый устанавливает по собственному усмотрению, и на смену жесткой регламентации и стандартам пришли плюрализм и терпимость: спи с кем хочешь, как хочешь и по какому угодно поводу. В-третьих, ежели все табу за ненадобностью сданы в утиль, то сексуальность становится социальной и культурной ценностью, развлечением - да чем угодно! - а не только средством наплодить себе подобных. И последнее: женское равноправие поломало все привычные полоролевые стандарты. В общем, как выразился американский социолог А. Рисс, "новая сексуальность" означает небывалое разнообразие и индивидуализацию форм сексуального самовыражения.

Один из законов физики гласит: всякое действие вызывает равное по силе противодействие. Его вполне можно применить и к нашей сегодняшней теме. Государство и церковь вряд ли способны примириться с потерей тотального контроля над человеческими гениталиями. В цитированной работе И. Кона есть образчик такого рода суждений: "Если человек - прежде всего производительная сила, он обязан в рабочее время производить материальные блага, а в семье - детей. Все остальное - от лукавого и подлежит уничтожению". Уж на что отвязанная страна Америка (по российским понятиям), а и там оральный и анальный секс - уголовщина. Да что толковать про эти вещи, коли в ряде штатов и самый банальный адюльтер считается криминалом!

Собственно, и в нашем любезном отечестве примеров хоть отбавляй. Если твердо исполнять закон, полстраны, не меньше, можно ничтоже сумняшеся пересажать за секс "с лицом, не достигшим 16 лет". Кое-кого из оставшихся на свободе придется пару раз в неделю штрафовать в административном порядке за проституцию и так далее... Впрочем, все сие в порядке вещей: уж коли маятник качнулся влево, он неизбежно качнется вправо.

«Сердцеед»