ИРОНИЯ СУДЬБЫ
Святочный рассказ
Все нижеизложенное имело место быть в канун нового 1999 года. В те самые дни, когда накрылась елка звездою. В те самые дни, когда ИТАР-ТАСС в сто сорок мохнатый раз был уполномочен заявить о погашении долгов бюджетникам. В те самые дни, когда зима, холода, и все как будто изо льда...
Короче, в те самые дни в славном райцентре Задрючинске, от шумной суеты московской вдалеке жил-поживал хирург Центральной районной больницы Женя, не модный и потому безнадежно свободный. Жил-поживал, но ничего, окромя долгов, не наживал: кризис неплатежей, сами понимаете. Измученную ночными дежурствами, гнойными аппендицитами, отитами и бесконечным хлебом с "Рамой" душу русского интеллигента согревал лишь двухсотрублевый аванс, полученный к празднику от щедрот мэрии. Женя ощутил себя Борисом Березовским, приобрел в ближайшем ларьке поллитровку катанки и по традиции отправился со школьными друзьями в баню. Там, среди обмылков и ржавых тазиков друзья, скинувшись, прикупили несвежего пива и столь активно налегли на национальный коктейль "ёрш спешиэл", что Женя махом пришел в состояние невменяемости. Русская водка, что ты натворила?!
Далее события развивались по известному сценарию. Приятели отчетливо помнили, что кому-то из них - но кому? - предстоит новогодний визит в соседнюю Мухосрань. Выбор пал на Женю, насмерть уквашенного и потому неспособного возражать. Его погрузили в железнодорожный вагон, и он уехал прочь на ночной электричке. Разумеется, у небогатых фантазией мухосранцев тоже был 1-й Ваучерный переулок, куда и доставил Женю местный водила. И стандартный ключ, вестимо, подошел к стандартному замку, и наш герой почил от трудов своих,
сложившись пополам в углу чужой квартиры. И сия глубокая пучина поглотила его.
В этот час хозяйка квартиры Надя, то ли девушка, то ли виденье, спешила домой, сделав последние покупки к новогоднему столу. Ибо ожидался гость, very important persone, правильный пацан Ипполит. Надя его слепила из того, что было, то бишь отучила ковырять пальцем в носу и вилкой в зубах. Не комильфо, но зато он без базара заявил: "Я куплю тебе новую жизнь!" И впрямь, с его возникновением в ванной у учительницы русского языка появился вантус. в аптечке - тампакс, а в холодильнике - самое лучшее из Баварии (и не только оттуда). Что и было предметом ее непреходящей гордости и столь же непреходящей зависти нищей учительской. Поэтому, споткнувшись о бренные останки незнакомца. Надя мигом оценила всю степень риска и принялась приводить его в чувство.
Тем временем плейбой, клевый такой и просто герой Ипполит конкретно отдыхал в полный рост в сауне. Ну чё, в натуре, Новый год, и кругом, по ходу, все свои: положняк, братки, пара кентов из ментуры и налоговой. Телкам вон субботник устроили, короче все по кайфу. И базар был по-новогоднему умиротворенный и фильтрованный, без наездов и разборок. А что стрелка забита, так оно типа по, барабану. Подождет, в натуре.
...Вынырнув из липких лап похмельного океана, Женя разлепил свинцовые веки и обнаружив рядом офигительную незнакомку, пришел к выводу, что нельзя быть красивой такой. Но еще больше воображение хронически голодного Хирурга поразил стол, где коньяк "Камю" соседствовал с лобстером, ветчина и сыром «Чеддер»" ну и т. д. Гастрономическое великолепие венчала, ну, конечно же, заливная рыба.
Вежливый доктор, слабо ворочая языком, рассыпался в извинениях и пообещал убраться прочь. Надя, барышня неглупая, сообразила, что чем скорее мужик поправит, голову, тем скорее он исчезнет, благо время еще есть. Провожая, старый год, молодые люди выяснили, что их взгляды совпадают по всем жизненно важным вопросам, как-то: политика Примакова, фильмы Астрахана и песни группы "Сплюнь". Следом явилась на свет божий гитарам и когда дело дошло до романса «А напоследок я скажу», стало без комментариев ясно, что это любовь…
Почему бы и нет, ведь свинтус Ипполит безбожно запаздывал... Что еще, скажите на милость, можно ждать, ежели в крови алкоголь и гормоны, а вокруг дым сигарет с ментолам? И сия глубокая пучина поглотила их.
Идиллию нарушил заливистый трезвон в прихожей. Надя опрометью кинулась открывать, на бегу запихивая в лифчик свои прелести, и на пороге в сиянии голдовых цепей и гаек возник Ипполит.
Ипполит был уязвлен. Чё за дела, в натуре, к своей телке на хату пришел, а ее лох какой-то мацает, прикинь? Надя, получив по шее, уселась в угол плакать, а Женя по-рыцарски попытался вступиться за даму сердца. До разборок, впрочем, не дошло, ибо соперники выступали в разных весовых категориях. Да кроме того из уст Ипполита прозвучали слова: - «Гонишь, бычара?! Ты на бабки попал, въезжаешь?».
Пришибленный столь весомым аргументом. Женя подхватил видавшее виды драповое пальтецо и поспешно отступил.
За дверями подъезда была новогодняя морозная мгла. Женя пробормотав всём известное: - "Меньше надо пить", шагнул в ночь…
Филипп Кропотов, «Сердцеед»