КТО О ЧЕМ, А ПЫТЛИВЫЙ УМ О БАНЕ

 

На прошлой неделе в ВОКе "Тонус" синим по белому клочку бумаги было написано: "Женщины! Сегодня, моем вас в мужском отделении".

Что сразу бросается в глаза в этом, так называемом, объявлении? бросается отсутствие правды жизни. Впро­чем, у нас в учреждениях никогда не умели писать лаконичных и по-настоящему реалистических объявле­ний. Еще во времена "угара НЭПа" О.Бендер сетовал по поводу информации, помещенной на двери магазина одежды: "Штанов нет!". Но мы отвлеклись...

Итак, почему этот клочок бумаги искажает нашу действительность? Будем резче: огрубляет ее и не даст никакого представления о духовных процессах совре­менности?

ЖЕНЩИНЫ ИДУТ В БАНЮ НЕ МЫТЬСЯ, А ОТВОДИТЬ ДУШУ. Несомненно, это самая главная этнографическая правда о наших современницах. Для отвода души была отвоевана специальная территория - женское отделение общественной бани, - куда не ступа­ла нога мужчины (блуждающие электрики и сантехники не в счет: их, как и гинекологов, не стесняются). Поэтому перенесение обряда в другое пространство всегда настораживает. Тем более, в такое пространство...

Сразу возник вопрос: имеется ли там все необходимое для ритуала, как-то: парная, сауна, бассейн? Служитель культа (банщик) заверил, что все в наличии.. Но вопрос "на засыпку" - а чисто ли там? - его добил. "Ну, бабоньки, вы уж вообще..." Повздыхав, бабоньки, тем не менее, шли в неведомое: в мужское отделение.

Тут же сами собой пошли сравнения, что, конечно, возможно только при наличии поэтической жилки. Срав­нивать начали с окон. В женском отделении окна или занавешены, или закрашены, а в мужском - прозрачные. И правильно: что там, в мужском отделении, смотреть-то? Зато из окон мужского отделения видна даль светлая, в которую плавно переходит улица Гагарина.

Все в мужской бане как-то голо, сквозняково и неуютно. В планировке нет простоты, что заставляет плутать в поисках нужной двери. Заблудшие женщины то и дело в растерянности выходили к кассам. Там, натурально, стоят разнополые и разновозрастные люди, самое главное, одетые, и вдруг перед ними вырастает дама с веником, на которой нет ничего, кроме рукавиц и шапки. Каково это пережить? Однако вернемся туда, откуда эта дама по недоразумению вышла.

Безусловно, мужское отделение выдержано в строгом, стиле "а-ля казарма". К этому надо привыкнуть. Безжалостно яркий свет усугубляет стильность. По дамской же половине, как правило, царит будуарный полумрак. Но и у мужчин можно найти много положи­тельного. Только это положительное лежит не на повер­хности, а в глубине. Например, на дне бассейна.

Оно - дно - покрыто мозаикой из голубых плиточных треугольников, что вызывает, во-первых, ощущение необыкновенной прозрачности воды, во-вторых, улыб­ки на лицах ныряющих. В женском же отделении дно бассейна темное. Что вызывает ощущение темного омута, в котором известно кто водится...

Еще о хорошем. Сначала возникает смутное предчувствие хорошего. Потом самые отчаянные из дам решают­ся высказать догадку вслух: у мужиков жарче! В ходе эксперимента, за чистоту которого можно поручиться, было установлено следующее. В женской парилке нуж­ная атмосфера нагнетается после 7, а то и 9 ковшей воды, выплеснутых на раскаленные камни. В мужской - дос­таточно "поддать" 3-4 ковша. Уже после второго можно приступать к процессу. То есть, прохаживаться веничком по ступням, лодыжкам, бедрам и т.д. - главное, двигайся по направлению снизу вверх. После третьего начинает обжигать руку с веником. Мужская парилка предполагает активные действия, женская- располагает к неторопливой беседе. О чем говорят женщины в отсутствие мужчин? О жизни после смерти. О перевоп­лощениях. О том, что "один мужик в Италии нашел плащ, в который заворачивался Христос". О мэре родного города и президенте Америки...

В сауне у мужиков тоже жарче и, соответственно, суше. К тому же, мужская сауна желтее, что наводит на мысль о недавнем ремонте. Но возможно и другое: с дам сходит в несколько раз больше пота, что заставляет дерево женской сауны коричневеть.

Теперь о самой большой "мужской" загадке - о комнате отдыха. Ее интерьер предельно элегантен: нет ничего. Кроме обшитых деревом стен и встроенных лавок. Однако, потолок являет собою пищу для пытли­вого ума. На первый взгляд он являет золотистую этикетку с бутылки, предположительно, из-под пива. Тут же начинают мучить вопросы: что на ней написано? Как она вообще туда попала, особенно, если учесть, что расстояние между полом и потолком 3,5 метра? Представляется следующая картина. Мужчины, голые и скользкие, несут стремянку (где взяли?), по которой с риском для жизни и шваброй в руке потом поднимаются. Устремленные ввысь, с поднятой шваброй, на конце которой размещена этикетка, они достигают своего потолка. Этикетка, допустим, прилагает… По возникает следующий вопрос: зачем им это надо? И вот тут мы приближается к таким безднам мужской психологии, -в которые лучше сейчас не нырять… Вместо этого автор объяснит, почему не любит голливудские фильмы на исторические темы.

Эти фильмы не достаточно убедительно рассказывают о том, как хреново было раньше. А без полнокровного ощущения хреновости прошлого разве можно ощутить всю прелесть текущего момента?

Простой пример на близкую нам тему. Голливудский актер, выйдя из финской сауны, омывшись в душе становится перед камерой, облаченный в камзол, и в парике. Хочет, чтобы его все принимали за Короля - солнце Людовика. Голливудская дива, выйдя оттуда же и после того же, очутившись перед той же камерой, хочет, чтобы все поверили, что она королевская фаво­ритка. Пока она движется от сауны до камеры, парик­махер успевает высоко взбить ее блестящие от шампуня волосы, а костюмер - прикрыть в некоторых местах ее тело платьем от Живанши. Отглаженным, кстати, утюгом фирмы "Тефаль".

Американцы наивны, как дети. Поэтому американский зритель своим актерам верит. И начинает завидовать: как все красиво было во времена Людовика и как все плохо, сейчас.

Однако из достоверных источников известно, что современников Людовика (как, впрочем, и его самого) с большой натяжкой можно назвать чистоплотными.

На сооружение одной дамской прически уходили сутки. Поэтому дамы свои головки берегли и старались не мыть в течение месяца. Мужчины эти старания поощряли и тоже воды сторонились. Когда к 18 веку самых способных из европейских аристократов оконча­тельно отучили есть из общей чашки, сморкаться за столом и cпать сообща голыми в одной постели, только тогда изменилось отношение и к омовению. Вилка, носовой платок, ночная рубашка и индивидуальная ванна долгое время считались предметами роскоши, как у нас сейчас "Мерседес".

Вот почему автор, воспитанный ни традициях русской школы реализма, не может смотреть голливудские исторические картины. "Не верю!". Не хватает правды жизни: кишащих в прическах фавориток насекомых и эффекта, производимого телом, которое лишь протира­ли влажной тряпочкой в прошлом месяце.

Эстет и этнограф ЭНСКАЯ, «Сердцеед»