ДОЛЯ ГАЛИ ИЗ ДОЛГОГО ЛУГА

 

«Ах ты, глупышка-глупышка», - присев на корточки и потрепав по нежной, как у ребенка, шейке телочку, еще едва держащуюся на тон­ких ножках, по-матерински сказала Галя, стараясь по­пасть в рот несмышленышу соской с молоком.

Обед закончился все-таки благополучно, и Галя, взяв на руки свою «глупышку», понесла ее в клетку для новорожденных, положила на ватную подстилку, при­несенную из дома, и уже строго наказала:

- А теперь спать! Мне еще к твоей матери надо.

Галя перешла в отделе­ние дойного стада, где ее с нетерпением ждали три десятка крупных, по-хозяй­ски ухоженных коров, сво­им мычанием настойчиво требующих немедленной дойки.

Почти три часа провозилась с ними доярка. Руки едва не отваливались, пока все молоко не перетаскала в молоканку, худо-бедно, а каждый день его приходится переносить по четверть тонны, а то и больше. Это только на сцене хорошо бывало, когда за высокие надои тебе вручали ордена Трудовой Славы: сначала – 3-й, а потом – 2-й степени. Заслуживать же их ох как нелегко!

Слава - она приходит со скрюченными руками да с надорван­ной спиной. Хлеб и та же слава даются доярке ее хребтом. Да разве только доярке? Любой деревенской женщине, начинаю­щей' впрягаться в ярмо далеко не в совершеннолетии.

Вот и Галя, ныне по фамилии Гриценя, а с самого рождения - Огородникова, еще в давно утопленной деревне Долгий Луг пошла работать в восемь лет. И это не сказка, а действитель­ность тех далеких 50-х годов, когда дети колхозников ишачили почти наравне со взрослыми. Заросли общественные хлеба - иди и дергай сорняки. Надо в ночное гнать лошадей - стано­вись верховой, хоть ты и девчонка. Если же на заимке зерно убирают, то тебе сам Бог велел быть там если не поваром, то «поварешкой» обязательно...

На этой неделе Галине Ивановне Грицене исполнилось ровно 60. Очень многим в районе, а Кузнецовке почти всем известна знатная доярка. Ею Галина Ивановна в 17 лет начала работать, и не побоюсь сказать, стоит на этом высоком посту 31 год. А кто знает, что вместе с двумя орденами она заработала и недуги. Но и по сей день Галина Ивановна спешит на ферму. Но будь она в полном здравии, идти-то, по существу более некуда. Большое некогда дойное стадо в 700 голов вырезано до полусотни, а отдача от каждой буренки едва сейчас переваливает за тысячу литров.

Галина Ивановна, положившая на эту ферму, можно сказать, всю жизнь, не может понять случившегося. Ведь стадо выхаживалось с каждой телочки, как она, к примеру пестовала ту самую «глупышку», ставшую рекордсменкой под кличкой Глуше, которая в год давала более 7000 килограммов молока. Куда подевались такие коровы, как ее, от которой каждый день она относила по три полных 10-литровых ведра?

Понимаешь вопросы Галины Ивановны, потому что нет в помине сейчас в Кузнецовском сельхозкооперативе того, что был прежде. Никто тебе сейчас не скажет здесь, на кого равняться, как когда-то равнялись в селе на лучшего комбайнера Иосифа Грицуса и его жену Галину Грицене. Эта пара была как бы символом Кузнецовки. А может, этот символ еще возродится? Все-таки пятеро детей да восемь внуков - большая надежда...

 

Леонид ВОЙЛОШНИКОВ,

«Знамя»

 Проект «Общее Братское Обозрение»