ХОЧУ ЖИТЬ В ДЕРЕВНЕ: С ЧЕГО НАЧИНАТЬ? (продолжение)

В позапрошлом номере мы опубликовали первую часть большого интервью с Глебом Тюриным – основателем «Клуба развития территорий» - о том, что нужно учесть, если вы собрались переезжать в деревню на постоянное место жительства, что продумать, к чему быть готовым. Мы продолжаем наш разговор о новой для городского жителя  жизни.

- У вас в группе в «ВК» проходило обсуждение моделей и способов их создания. Какие варианты и предложения поступали от участников?

- Мы говорили о создании модели, о способе организации жизни на территории, после того как туда переехали жители мегаполисов. Я действительно призвал участников группы присылать свои модели или предложения. И большая часть присланного – это как раз предложения, такие своеобразные «заготовки», наброски модели, хотя были и достаточно проработанные модели. Первый вопрос, который затрагивался и обсуждался – это коллективное или индивидуальное переселение. Были предложения переезжать индивидуально – фермеры или индивидуальное подсобное хозяйство в заброшенной деревне или на хуторе, которое хозяин ведет в одиночку. Второй вариант – переселение в деревню или малый город, но тоже индивидуально, потому что человек решает свои проблемы в одиночку, и в одиночку пытается встроиться в местное сообщество. Но большинство людей, так или иначе, относятся к этим двум вариантам с недоверием, понимая, что это достаточно тяжело. Поэтому большинство подходов – коллективные: подавляющее большинство написавших в группе считают, что надо или переезжать коллективно, или формировать эти коллективы уже на месте. И среди таких коллективных моделей я насчитал 9 разных вариантов.

- Интересно, что это за модели?  

Первый – жизнь за счет сельского хозяйства. Небольшие частные хозяйства на основе какой-то небольшой техники с объединением для продажи продукции. Одна из написавших предложила формировать цепочки взаимоподдержки между разными производителями. Другой участник группы предложить заниматься в деревне индивидуальным выращиванием овощей, но вскладчину построить овощехранилище для того, чтобы продавать овощи не только осенью, но и зимой, и весной, и по лучшей цене. Второй вариант, о котором написали многие, - это община. Замечательно, что это понятие, несущее сегодня в русском языке не очень позитивный смысл, для многих людей остается важным и привлекательным. И они считают, что без общины ничего не получится. Но вот как создавать общину – вопрос остается открытым, хотя есть и предложения. Например, вот вариант от одного из участников обсуждений: создается местное самоуправление, но строится как несколько уровней избираемых должностных лиц. Но люди, которые переехали жить, должны быть в состоянии контролировать их и участвовать в жизни поселка, в жизни территории. Третья модель – это соседство, но не очень тесное, богатых хозяев – этаких современных «помещиков», названных, то ли в шутку, то ли всерьез, «кулаками». Это похоже на модель конца 19 века: крестьяне уже не крепостные, но работают на хозяина – помещика. Эта модель предусматривает нанятых на работу людей, и «помещик» выступает в роли организатора – он обладает навыками, умениями, технологиями и средствами, он все организует и к нему на работу приезжают люди. И несколько таких «помещиков» формируют поселение. Мне эта модель не очень близка, но и против нее я ничего говорить не буду. Очень большое количество людей в обсуждениях высказались за кооперацию. И очень радует, что кооперация стала темой, о которой все больше и больше людей думает. Варианты кооперации предлагались самые разнообразные, но главное в этих обсуждениях то, что люди понимают необходимость объединения усилий и для того, чтобы производить продукцию, и для того, чтобы ее продавать. Есть варианты, когда само создание нового поселения, или заселения новой части старой деревни происходит благодаря кооперативной деятельности. Например, один из участников обсуждений предложил такую модель кооперации, при которой большое количество горожан участвуют в формировании кооператива - покупают паи, на эти средства формируются артели (строительные,  производственные и др.), прибыль от деятельности которых идет на формирование инфраструктуры и на инновационную деятельность – на создание научных технологических разработок. Были предложены и другие модели кооперации. В целом меня очень порадовало, что людей, которые думают в этом направлении, много – это замечательно. Есть еще один вариант подхода: в нем за основу берется некий генеральный план построения поселение и его структуры. Например: покупается или берется в аренду 100 га земли, нарезаются индивидуальные участки и выдаются желающим переехать. Отличие этих участков от родовых поместий в том, что они больше, и на них хозяева ведут современную сельскохозяйственную деятельность на основе современных биотехнологий, пермакультуры и т.д.. Среди предложенных есть модели, которые анализируют целый комплекс условий, и среди них выделяются пять обязательных элементов, которые должны формировать современное поселение. Один из предложивших эту модель участников говорит о том, что деревня должна вернуться к своему традиционному укладу, к патриархальной деревне, но в современной «упаковке». И пять обязательных элементов здесь – это производство, экономика (которая предполагает, что как минимум две трети живущих в деревне людей зарабатывают, никуда не уезжая), образование (достаточно высокого уровня, чтобы люди не стремились получать образование в другом месте), медицина, досуг и культура (и что очень важно – активный культурный обмен с внешней средой, который решает проблему создания интересного и яркого досуга и культурного развития), и наконец, пятый элемент – религиозная духовная жизнь на основе религиозных верований.

- Но ведь это главные элементы для любого поселения?

- Да, и эти пять элементов встречаются во всех моделях. Иногда к ним добавляют еще другие элементы, например, технологии – как очень важный элемент.

- Какие-то еще модели предлагались участниками обсуждений?

- Еще одна модель, которая показалась мне достаточно любопытной, хотя я с трудом представляю, как это можно реализовать на практике, это развитие модели как подшефного участка города или микрорайона города, например, один из микрорайонов Санкт-Петербурга берет шефство над деревней в Карелии или Новгородской области и формирует там новую жизнь. Люди туда регулярно выезжают, правда, пока не очень понятно, что они там могут делать, но они как минимум могут закупать у сельчан сельхозпродукцию. Близкая к этой, но более понятная и реализуемая модель, которая  не предлагалась в обсуждениях, но известна – это модель Джастиса Уолкера: являясь фермером, он ведет активную информационную политику, рассказывая о себе и призывая покупать у него продукцию. И есть еще одна модель, которая тоже не предлагалась в обсуждениях, это модель Евгения Дмитриева. Она основана на использовании уже существующей инфраструктуры садоводческих кооперативов и товариществ. Каждый большой и даже маленький город окружен огромным количеством таких кооперативов и товариществ, их в любом регионе тысячи. Он предлагает взять за основу такое товарищество, добавить туда несколько элементов (благоустройство, общественные пространства, услуги, улучшить инфраструктуру) и таким образом превратить его в населенный пункт.

- Но у Вас-то наверняка есть четкое представление о том, какие обязательные элементы должны включать в себя все модели развития территорий? Из каких кубиков-кирпичиков должен состоять конструктор-заготовка для развития территории?

- У меня этих узловых элементов сформулировано семь, даже семь групп элементов. Первая – это природа и экология, вторая – экономика и возможность зарабатывать, третья – технологии, четвертая – новая жизненная среда и инфраструктура, пятая – социальная организация (способ управления - община, коллектив и т.д.), шестая – новая идеология и седьмая – это платформа, основа, на которой все эти кубики можно собирать. Что нам дают эти кубики? Если мы смогли представить реально, о чем идет речь, смогли увидеть это более-менее конкретно, и дальше говорим о своей модели (а их, как мы уже обсуждали, может быть много), мы можем из разных кубиков собирать разные конструкции. И конечно, хочется, чтобы они были взаимосвязаны, чтобы они не противоречили один другому. Есть очень много вопросов, которые возникают при этом, и некоторые мы затронем в ходе разговора. С первым элементом – природой и экологией – все понятно, это очевидно, это то, что всех мотивирует: совершенно очевидно, что большинство людей, думающих о переезде, хотят вернуться к природной среде, чтобы дети могли бегать босиком по траве, чтобы была чистая родниковая вода, чтобы продукты были натуральные, чтобы был прекрасный вид на реку, степь или лес… Я бы тут хотел отметить еще вот что: если взять современной понимание того, что такое богатство, особенно в том виде, как его формулирует всемирный банк, то окажется, что основой богатства является природный капитал. Мы про это как-то мало думаем, но Россия – это страна с самым большим в мире природным капиталом. И мы, переезжая, хотим им воспользоваться. Вторая группа элементов – экономика и возможность зарабатывать – вызывает больше всего затруднений. Тут вопросы, вопросы и вопросы… Большая часть людей, которые уехали, про то, как они будут зарабатывать, имеют достаточно смутное представление или не имеют его вообще. Некоторая часть людей считает, что нужно просто снизить расходы по некоторым статьям своего бюджета, стать скромней,  уменьшить потребление и самим себя обеспечивать продуктами. Некоторые даже говорят, что можно вообще отказаться от денег, некоторые считают, что нужна автономия… И для большинства тех, кто еще не сдвинулся с места, не сделал решительный шаг, эти вопросы и оказываются самыми непонятными, самыми сложными. На мой взгляд, здесь необходимо сформулировать несколько базовых задач. Во-первых, мы должны говорить о том, что переезд в деревню вовсе не означает бедность. Он означает достаток. И нужно обеспечить именно этот достаток, может быть, и снизив даже уровень потребления по отдельным категориям товаров. Что это за достаток, и каков его уровень – у каждого человека свое понимание. Но как минимум речь идет о возможности зарабатывать как минимум 15-20 тысяч рублей на человека. Для кого-то приемлемой будет сумма в 50 тысяч или даже в 100. Но достаток должен быть – только тогда все начнет меняться гораздо быстрее. Во-вторых, нам надо говорить о заработке или доходе не для отдельно взятого человека, не для единиц, а для сотен, а в общем, даже и для тысяч людей внутри одной территории. Ведь для того, чтобы территория жила, нужна среда, инфраструктура, которые нужно поддерживать. А если доход есть у небольшого количества людей на территории – ничего не получится. Так вот на сегодня единичные виды заработка – найдены, но если все вдруг начнут ими заниматься, то просто потеряют доход и обрушат рынок: если все начнут заниматься медом, то цена на мед упадет. Подобное уже произошло в прошлом году – увлекшись идеей импортозамещения, многие бросились выращивать картофель, получили большие урожаи, в итоге цены на него упали настолько, что некоторые вынуждены продавать его по ценам ниже себестоимости. У большого количества людей возникает и такой вопрос: а что мы подразумеваем под «автономией»? мы подразумеваем натуральное хозяйство и полный отказ от покупок вещей? Заготовили и привезли при переезде запас одежды и прочего на 20 лет вперед и только обеспечиваем себя продуктами питания? Или мы все же остаемся внутри того, что называется рынком, и производим что-то на продажу? Я думаю, что речь должна идти именно о возможности зарабатывать, о том, что мы можем что-то не только производить для себя, но и продавать. А значит. Мы должны быть конкурентоспособными: мы должны быть в состоянии ли производить продукцию дешевле той, что есть на рынке, или быть в состоянии производить что-то лучше. И здесь есть хорошая новость: многое из того, что мы ищем, уже существует. Ответы на наши вопросы есть, и перед нами стоит задача создать экономику нового типа, новую местную экономику – локальную. В России такой экономики очень мало, хотя элементы ее существуют. И всему этому можно научиться. Поэтому, говоря об экономическом развитии – что с моей точки зрения является одним из самых узких мест, главным ограничителем, не позволяющим двигаться дальше – нужно говорить о том, что ответы на наши вопросы есть, и есть знания. Но эти знания касаются и тесно связаны с третьим нашим блоком – технологии – и в нем тоже много противоречий. Попытка создать новый образ жизни, желание уйти из города – это очень часто желание отказаться от технологий – мы же, возвращаясь к первому блоку, хотим быть ближе к природе, хотим всего натурального и настоящего. И в некоторых случаях это подразумевает чуть ли не возвращение в каменный век. Я не вижу в этом ничего плохого, более того – это вдохновляет: мы возвращаемся к природной основе, чувствуем животворящую силу, мы сливаемся с природой, становимся ее частью. Но я все-таки думаю, что полный отказ от технологий означает страшное испытание, ограничение многих возможностей, в том числе ограничение возможностей выживания, и потерю конкурентоспособности, а значит, и потерю возможности зарабатывать. Надо говорить о том, что тот уклад, тот образ жизни, который мы строим, это не отказ от технологий, это возможность перенести в природную среду те преимущества, которые есть в городе, при этом не разрушая природную среду. Это означает, что мы используем не любые технологии, не все – мы нацелены на особые технологии, которые являются дружественными для природы, природоподобными. Например, уже широко используется соломенное домостроение – это тоже технология, но она не использует грязные материалы и создает экологичную жизненную среду. Или, например, пермакультура – это тоже искусственная технология, придуманная людьми, но придуманная за счет понимания природных циклов, природных механизмов, и построена она на грамотном и бережном использовании тех возможностей, которые нам дает природа, без использования химии и удобрений. И эти первые три группы элементов, связанные вместе, открывают нам широкие возможности.

- И вот теперь мы подошли практически к главному элементу, который и определяет в конце концов успешность реализации задуманного – социальной организации территории развития. Ведь не секрет, что говорить о кооперации единомышленникам легко, а когда она начинает воплощаться в жизнь, возникают трения и споры…

- Да. Это один из самых важных элементов! Хотя и не важных у нас в списке нет: если мы хоть один из них пропустим – у нас мало что получится, но социальная организация – все-таки один из ключевых элементов. Я приведу пример:  многие выходцы из Средней Азии, приезжающие в Россию, не имея практически ничего – ни денег, ни связей, ни образования, ни технологий, но через некоторое время они оказываются владельцами небольших магазинов, фирм. При этом с первых дней своей жизни здесь они регулярно отправляют немалые суммы на родину. Почему так? Потому что они действуют сообща. И нам тоже нужно научиться действовать сообща. Сложная задача состоит в том, что это умение действовать сообща мы потеряли: 70 лет мы были частью государства, за нас государство все решало, все нам давало, обеспечивало нас, учило, распределяло, потом платило пенсию, и мы привыкли. Многим это и сегодня нравится, поэтому мы видим такую огромную ностальгию по Советскому Союзу – миллионы людей хотят вернуться туда. Те, кто сегодня хочет переехать в деревню – это другие люди, конечно, они – самостоятельные, они умеют сами решать свои задачи, они из другого поколения. Но проблема в том, что они, как правило, привыкли действовать в одиночку. И объединиться, собраться вместе и действовать в команде им зачастую очень сложно. Когда мы с такими людьми собираемся и начинаем о чем-то говорить, мы напоминаем глухонемых: каждый говорит свою любимую мысль и после этого теряет интерес к разговору. Формирование общины – это то, что стоит перед нами как какая-то новая задача, потому что традиционной формы у нас нет. В отличии от китайцев, жителей многих азиатских стран и некоторых европейских стран, где сохранилась комьюнити, нам надо заново создать общину, при этом мы даже не понимаем, как она будет выглядеть и как она должна выглядеть. А создавать нечто новое – гораздо сложнее, чем опираться на какую-то существующую форму. Но это решаемая задача. Скажем, спортивные команды: одна из главных задач тренера – из отдельных неплохих спортсменов создать коллектив, который будет действовать сплоченно и благодаря этому победит на чемпионате. Такая же задача стоит и перед нами, но пока мы не имеем понятия о том, что там будет внутри, на чем она будет строиться, как это все будет связываться и работать… Если мы подумаем о конкретных формах, которые есть уже сейчас, то выясняется, что вопросов больше, чем ответов. Ведь многие будут против иерархии в общине, за всеобщее равноправие и единогласие, но ведь у нас есть вопросы, которые мы годами не можем решить и договориться. Поэтому перед тем, как куда-то ехать, нужно подготовиться: нужно договориться «на берегу», иначе в ходе плавания нас будут ждать большие испытания. И это должно быть ключевым элементов в процессе подготовки к переезду – неудача в попытке договориться перед отъездом – это неудача в переезде. Я не буду сейчас касаться внутренней организации общины или как это еще можно назвать (видите – у нас даже термина сегодня для этого нет) – сообщества. А что такое местное сообщество? Оно есть: это все жители, которые живут в определенном населенном пункте. А они между собой связаны? Нет, значит, местного сообщества вроде и нет, и в то же время оно есть, и получается путаница. Значит, нам нужно сформировать такую команду, такой коллектив, который окажется крепким, окажется способным не распадаться при решении самых сложных задач, встающих перед ним.

- Есть еще один не менее важный вопрос, который сегодня зачастую упускается из виду – вопрос открытости общины, вопрос наличия связей с внешним миром. Или же мы создаем закрытый коллектив?

- Большинство людей ответят: «Да, мы формируем замкнутую команду, которая не хочет активно взаимодействовать с окружающей территорией». Причина этого в том, что мы понимаем, насколько люди, которые живут там, отличаются от нас, и извините, но зачастую при этом подразумевается «насколько те люди ниже нас». И нам с ними некомфортно, потому что многие из них утратили надежду, многие пьют, потому что живут в среде, которая представляет собой страшную безнадегу. И эти люди давно опустили руки, уже ничего не хотят и довольно негативно смотрят на жизнь. Но: если мы создали эту границу, то мы создали очень серьезное испытание для себя на долгие-долгие годы, потому что мы провели линию, которая может стать практически линией фронта. Ведь вы – чужие, вы – понаехавшие, вы непонятные, вы другие, почему вы вообще тут появились и решили сюда переехать? «Вы сектанты» - именно такое определение чаще всего дают переехавшим местные жители. Если мы говорим вообще, то для нас вопрос формирования нового мира, нового уклада – это вопрос на грани некой новой системы, при этом оказывается, что наша система такая маленькая, пока совсем непонятная, и она не вписана в ту систему, которая есть сегодня, более того – она с нею конфликтует. И это означает, что мы будем долгие-долгие годы терять энергию, и мы это сами запланировали, желая сделать свою общину закрытой. И решать эту проблему потом – будет труднее, чем на подготовительном этапе. И – дороже. Можно и по Жванецкому, конечно: «Мы сначала создаем себе проблему, чтобы потом ее успешно решать». Но мне кажется, что понимание того, что нас это ждет, понимание, что можно с этим сделать, понимание того, как мы можем все это изменить, является одним из самых главных активов, которые у нас есть. Для этого мы должны видеть себя частью той территории, на которую собрались переезжать. 

В следующем номере мы продолжим наш разговор с Глебом Тюриным, и погорим о создании новой жизненной среды, новой идеологии и основе, на которой можно строить новую жизнь.

Ольга Артюхова