КОМУ И ГДЕ ЖИТЬ ХОРОШО?

Мы продолжаем интервью с преподавателем Братского филиала БГУ Павлом Дмитриевичем Кошевым (начало в N50 7 декабря 2016 года «Путь от строительства до преподавания в ВУЗе»).

- Почему на ликвидацию последствий аварии на Фукусиме не пустили российских специалистов?

- Потому что оказалось, что буквально за забором у этой станции расположено неизвестное производство, в котором легко угадывается завод по обогащению, где можно выделять оружейный плутоний, например! На снимках из космоса это очень интересно выглядит. Но одно дело «выглядит», и совсем другое, когда рядом появится русский специалист и начнет общаться с персоналом… В том числе неформально. Второе – по нормам МАГАТЭ запрещено использование атомных станций для длительного хранения отработанного топлива, а вместо разрешенных нормами одной загрузки, у них в бассейнах выдержки в реакторном отделении лежит в два-три раза больше. Оказалось, что Япония вообще не занималась вопросом утилизации или переработки отработанного топлива и тупо складировала его возле реакторов в бассейнах выдержки. Но это половина беды: когда один за другим рванул водород в нескольких РО, в бассейнах образовались трещины, и они обсохли. Вот тут-то и возникла вторая проблема – они стали разогреваться, и кроме разрушенных активных зон реакторов, которые проплавили бетон и ушли в грунт, мы имеем еще два-три таких объема топлива, которые при отсутствии охлаждения, готовы ринуться по уже протоптанным/проплавленным дорожкам. Теперь все это там тлеет, выбрасывается в воздух и активно размывается грунтовыми водами, а ведь еще есть вода, которой охлаждают внутренний объем взорвавшихся реакторов – она радиоактивна, её надо бы деактивировать… Но японцы её просто сливают в океан под разными смешными предлогами. Идет заражение прибрежных вод. Течениями это все выносится в Тихий океан и отправляется прямиком в Калифорнию, хорошо еще, что там есть по дороге забавное место в виде огромной зоны застоя, где часть мусора и грязи крутится десятилетиями. Но океан обитаем, рыбы, планктон и млекопитающие накапливают продукты распада – их добывают и едят люди. И пострадают от этого не только американцы и японцы.

- Вернемся ближе к родине. Сейчас в Чернобыле установили новый саркофаг. Что Вы о нем думаете?

- Когда мы делали объект укрытия – устанавливали саркофаг, у него была достаточно простая задача – не выпустить ионизирующее излучение изнутри, и самое главное – прекратить размывание дождевыми водами и вынос в грунтовые воды отходов деления ядерного топлива. Но при этом оставить возможность теплового обмена с окружающей средой, потому что происходит нагревание, и если все будет закрыто герметично, то все начнет плавиться, повысится температурный режим, возникнет эффект конденсации. И тогда все, что закрывают, поднимется, сконденсируется на саркофаге, стечет вниз и попадет в грунтовые воды. Сейчас установили укрытие сверху, герметичное, и используемый в нем утеплитель как раз приведет к тому, что там начнет образовываться микроклимат. К чему это приведет? Я, честно говоря, не думаю, что ученые в Советском Союзе были глупее, раз не сделали так. Тот саркофаг бетонный, монолитный, он защищает от излучения. Может быть, конечно, там упала мощность излучения, но оценить это могут только специалисты. А период полураспада составляет более 130 лет.

- Если США – первые должники в мире, и доллар ничем не подкреплен, то почему он столько стоит?

- А потому что вы, когда купили доллар, вы в него вложились, и вы начинаете своей экономикой обеспечивать стоимость доллара. А когда он становится международной валютой, международным регулятором, тогда не на одних США лежит вопрос долга – он лежит на всех. А вы помните, что когда французы пригнали целый миноносец, набитый долларами, и попросили вернуть им их золото, американцы им ответили, что доллар ничем не обеспечен. Вы его обеспечиваете своей экономикой, и давайте будем его использовать для расчетов, и привяжем его к вашей валюте.

- А зачем же тогда США рушат экономику европейских стран?

- Они ее не рушат, они ее переподчиняют. Простой пример: у вас в редакции есть редактор, который ведет свою редакционную политику. А когда мне захочется, чтобы вы вели мою редакционную политику, я куплю вашу редакцию и начну вам рассказывать, как вы должны правильно себя вести. А если таких редакций в городе несколько, то можно приобрести их все. И возможно, что я, сделав это тихо, буду говорить одной редакции нападать на другую как на конкурентов. Это как умные люди финансировали и Клинтон, и Трампа, и независимо от того, кто победил, они выиграли. Так и здесь: США по всем экономикам дали свои деньги (обратите внимание – печатают их все равно американцы), и за счет инфляции сокращают свой долг. И если сначала евро было значительно дороже доллара, то сейчас они уже почти сравнялись. И по большому счету, Евросоюз, который создавался для противодействия США, теперь подчиняется тем же американцам, потому что те вовремя расставили, где надо, своих марионеток. Я просто удивляюсь, что второй валютой внутри Евросоюза не стал доллар. А когда вы зависите от доллара, и он у вас в кармане, вы сделаете все, чтобы он не обесценился. И нужно учесть, что деньги печатают в Америке частные компании, и само правительство США покупает эти доллары у производителей.

- Намерения нашего правительства отвязать рубль от доллара вообще реальны?

- Да. Но это больше похоже на такое понятие, как мультивалютная корзина. Когда экономисты идут брать кредит, они его берут в трех валютах: долларах, евро и рублях. И раскидывают их по процентам. И как бы они ни играли относительно друг друга, заемщик не проигрывает, он остается должен столько же, сколько и был, а если есть инфляционные процессы, то и меньше. Сейчас в эту мультивалютную корзину, кроме доллара и евро, войдет третья валюта – то ли это будет юань, то ли что-то другое – не важно. Главное, что будет третья, и начнутся «перетоки», то есть уменьшится доля доллара и евро. И потом, когда пойдет экономическое общение с Индией, Китаем и с какими-то другими странами, оттуда уйдут доллары. То есть, теоретически, объем долларовой массы уменьшится. Китай – уже вторая или даже первая экономика мира, придет юань, он резко вытеснит доллар. А дальше уже все, кто общается с Китаем экономически, тоже будут переходить на юань. А мы же туда поставляем газ, нефть, электричество, с танки, мы им продаем самолеты. Правда, если мы продаем, то вместе с заводом. Мы не просто продали им МИГ-29, мы продали им производство. Только двигатели мы производим сами, и их у нас и американцы покупают.

- Дмитрий Медведев недавно сказал, что российская экономика хоть и медленно, но растет. Это так?

- Да. Даже Путин на съезде агропромышленников на вопрос: «Какие у нас дальнейшие планы?» ответил: «Я не понял – мы Крым взяли, санкции против нас ввели. Мы сейчас развиваемся. Что будем следующее брать?» «А зачем?» «Как зачем? Чтобы санкции не сняли с нас!» «Как?» «Смотрите сами: санкции ввели – мы сады заложили, свиноводство подняли, коровы у нас теперь мясомолочные есть, с молоком у нас тоже все хорошо».

- А почему же отечественное молоко дороже завозного?

- А затраты-то? Европейцы дотируют производство сельхозпродукции. Поэтому они, соответственно, вкладываются в то, чтобы их товар стал конкурентоспособным у нас, и давят нас ценами. А мы к тому же живем много севернее, у нас коров надо обогревать, а это тоже затраты. А санкции позволили развиваться нам, и агропромышленникам сейчас выгодно, чтобы санкции не отменили.

- А когда этот рост заметят рядовые россияне, живущие в городах?

 - Когда у нас на улицах, кроме всего прочего, начнет появляться больше наших товаров. И это уже происходит. Например, только в Санкт-Петербурге в последнее время открылось три фармакологических фабрики, которые производят свое сырье. И это достаточно большое достижение!

- И когда мы почувствуем улучшения-то?

- А через что вы хотите их почувствовать? Через одежду, через добротную обувь, через телевизор новый, через машины, через диваны? Через что?

- Хотя бы, чтобы хватало спокойно обуть, одеть и накормить семью…

- Возникает вопрос: а вы готовы вернуться в те времена, когда поесть вам было хорошо, и вы деньги получали, но купить было нечего? Тут же есть определенный баланс: вы хотите больше кошелек и хотите больше тратить – и где баланс? Ведь самое главное, что изменилось со времен социализма – это открытие широкого спектра потребления.

- Но зарплаты-то наши когда-нибудь вырастут?

- Относительно чего? Относительно того, что вы хотите купить?

- Относительно цен на самое необходимое…

- Что считать самым необходимым? У нас раньше был дома один телевизор, но он стоил 750 рублей при зарплате в 130, то есть он стоил 6 месячных зарплат. Сейчас у всех компьютеры, которые надо обновлять каждые 5-7 лет, бытовая техника, мебель и прочее… Дети растут, им надо все больше. Спектр потребления растет, а вот зарплата относительно этого спектра расти не успевает. Это нужно для чего? Для того, чтобы в экономике стимулировать переток трудовых ресурсов в те или иные отрасли. Это всегда так было. Потому что иначе граждане будут говорить: «Я вот работаю корректором. У меня денег – во! Я каждый год езжу за границу отдыхать. И я не хочу ни учиться, ничего. Я выйду на пенсию, придет моя дочка, сядет на мое место, и будет все хорошо!». С точки зрения стимулирования движения человечества – это плохой вариант, это – застой.

- А с точки зрения стимулирования экономики – когда у людей платежеспособность почти на нуле?

- Это называется рыночная экономика. Ни один капиталист не будет вам платить для того. Чтобы вам было хорошо. Он будет платить вам ровно столько, чтобы вы не ушли. Оптимизация себестоимости – формула цены. Цена – это затраты, а когда мы рассматриваем издержки – это фонд оплаты труда, материалы, механизмы и электроэнергия.  

- Но ведь 70% братчан уже живут на грани нищеты…

- А тут встает вопрос профсоюзного движения, которое защищает интересы рабочих. Это баланс: с одной стороны – производитель не хочет платить деньги, потому что минимизирует затраты и стремится увеличить свои доходы, а с другой стороны – сила, которая может сказать: «А мы уйдем! Причем уйдем все! Или устроим итальянскую забастовку – на работу придем, а работать не будем. У нас профсоюзное движение». И тогда появляется вторая сила, которая начинает снизу подтягивать зарплаты. У нас есть такая? Нет. Поэтому выход – в профсоюзном движении. Есть такой сайт - «Рабочая академия», и там граждане, которые системно видят, что у нас такого нет, как раз и призывают: «Если вас пинками загоняют в нищету – то давайте объединяться! А если на вашем предприятии запрещают такое движение или отказываются принимать вас на работу, потому что вы состоите в профсоюзе, то давайте бороться законодательно!». И пока у нас не появится борьба, которую мы наблюдаем в Европе, когда то одни бастуют, то другие за повышение зарплаты на смешные 4%, ничего у нас не изменится. И в России большевики в свое время пришли к власти именно на волне профессионального движения. И это повториться, просто мы пока относительно юное государство и долго раскачиваемся. Как только появятся первые, и другие увидят, что это работает, это начнется массово.

- А не получится такого результата, как в 1917-ом?

- Это уже вопрос государственного регулирования.

- А разрыв между зарплатами от 10-15 млн. рублей у директора той же Почты России и 8 тысячами у почтальона – это нормально?

- Да. Если вы говорите про норму как везде, то да. Если вы посмотрите за границей – наших туда много разъехалось, я с ними общаюсь, то там еще хуже. У меня с моими знакомыми там отношения хорошие, поэтому они говорят, как есть. Задаю вопрос: «Сколько зарабатываешь?» - «60 тысяч долларов в год» - «Ого!» - «Так, спокойно! У нас плата за то, се, третье…» - «Понятно. Сколько остается свободных денег в месяц?» - «Не поверишь – 130 долларов». Это те свободные деньги, на которые он может пойти и что-то купить или сделать. Остальное рассчитано: за жилье столько-то, за машину столько-то, на детей столько-то, на еду столько-то, страховка медицинская – столько, и остается на руках 100 долларов. Я посчитал – у меня остается на руках в четыре раза больше. Он мне говорит: «Предположим, у меня работа прервалась. Сколько у меня запасов? 1200 долларов. А у тебя?». А я запасы трачу, но в принципе, примерно так же. Вот и все. Да, у нас пища лучше – он приезжал, сравнивал – качество питания у нас лучше. Да, машина лучше. У него там какой-то частный домик есть уже. Но к нашим 50-ти годам он приезжал сюда и сказал, что то, что у нас здесь есть – это сильно выше среднего там.

- А как Вы относитесь к тому, что молодежь уезжает из Братска?

- А это так и должно быть. Это нормально. Почему в Братск зарабатывать ехала именно молодежь? А потому что там, где у нас была житница кадров – республики СССР – не было рабочих мест для третьих и последующих детей в семьях. Так создавался вектор – надо куда-то ехать и что-то делать. И организовывались комсомольские стройки. Причем попасть на них можно было по путевке. А за путевку надо было еще побиться, что обеспечивало отбор. И когда сюда приезжали молодые, без семей и детей, но готовые жениться здесь и детей заводить здесь, то они и рвались все здесь построить и создать. Надо же вас большими зарплатами стимулировать там, где вы нужны. Суть государства в этом проста: вы хотите где-то работать, не там, где хотим мы – государство, вот вам 20 тысяч. А вот нам надо, чтобы вы работали вот там - там зарплаты высокие, но там лишения. Поедете туда?

- Но нам же говорят, что там лучше?..

- Чтобы вам так говорить, в год расходуют 26 млрд. долларов на создание положительного образа Запада. Это мы опять говорим о векторах – вы же должны сняться и поехать туда. И в качестве молодежи рвать на себе жилы для того, чтобы занять там свое место. А местные, которые там сидят, они думают: «Нееет… Мы сюда не пойдем работать. Здесь работать надо много – мы не хотим. Мы вот здесь будем работать. Да, здесь мало. Но нам хватит». При этом процентов под 80 возвращаются через какое-то время. Потому что там относятся к этому достаточно просто: «Как жители вы нам не нужны. У вас есть какие-то знания? Приезжайте, поделитесь с нами, сделайте работу, создайте продукт. Сделали? Еще что-то можете? Нет? До свидания!». Можете стать там жителем, но уже без работы – вместо вас наберут новых. Так же сейчас и в России. Пока молодой, пока у тебя есть силы бороться с другими молодыми – ты при месте, как только ослабел – или живешь дешево, или едешь домой.

Ольга Артюхова