НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ БРАТСКИХ АРХЕОЛОГОВ

Для представителей СМИ Братска работники архитектурно-этнографического музея под открытым небом «Ангарская деревня» провели на прошлой неделе научную конференцию «Экспедиционная деятельность БГОМ: итоги и перспективы». Участниками ее стали заместитель мэра по социальным вопросам Марина Зубакова, начальник департамента культуры города Евгений Гудков, заведующий научно-экспедиционным отделом музея Максим Глушенко, старшие научные сотрудники музея Макар Панюхин и Людмила Яценко.

Главную цель конференции очень четко обозначила в самом начале встречи Марина Зубакова:

- Сегодня многие думают, что музей – это экспозиции, экскурсии, что это экспонаты, праздники, экскурсоводы, смотрители и не более того. Но мы на этой конференции хотим показать, что музей – это, прежде всего, наука. Ведь главной задачей, одним из основных полномочий местного самоуправления является сохранение культурного наследия и его популяризация. И сегодня, говоря об археологических изысканиях, о той научной деятельности, которую ведет наш музей, мы хотим подчеркнуть то, о чем, наверное, знают единицы из жителей города Братска: что сегодня наш муниципальный музей является единственным в регионе специальным учреждением, осуществляющим полевые экспедиционные и лабораторные археологические исследования. Это - отличительная черта нашего музея, которая должна быть видна всем жителям Братска.

- Раньше мы могли только демонстрировать отдельные находки и отдельные походы, а сейчас мы можем рассмотреть всю нашу деятельность в совокупности и обрисовать направления, в которых мы работаем. Думаем, что такой формат будет более интересен, - сказал в свою очередь Максим Глушенко.

В Иркутской области археологи и этнографы работают только в двух городах – Братске и Иркутске. И занимаются они не только коллекционированием и сбором отдельных находок, но и проводят серьезные научные исследования. Правда, как отметил Максим Глушенко, результативность работы пока не такая большая, как у ведущих центров Сибири, но раз в четыре года имеет смысл собирать такие конференции и освещать результаты деятельности.

- Сотрудники музея «Ангарская деревня» занимаются изучением истории Приангарья – археологией, этнографией и геоботаникой. Район исследований пока небольшой, но постепенно расширяется, - пояснил Макар Глушенко. - В первую очередь среди экспедиционных направлений нас интересует Палеолит (древний каменный век): первоначальное заселение Братского района и Приангарья, эволюция культур в эпоху палеолита. Это самая первая эпоха, которая сменилась на рубеже 10-12 тысяч лет назад. Далее у нас уже идет изучение Голоцена – миолита, бронзового века. В своих экспедициях мы ведем также поиски наскальной живописи: до затопления ложа Братского водохранилища их было очень много, и есть вероятность, что где-то рисунки уцелели. Кроме того, регулярно уже проводим этнографические экспедиции, изучаем культуру русских в Братском районе. И совсем новое направление у нас появилось в этом году – это геоботаника, или поиск редких и исчезающих видов растений. Направление это вроде бы и не связано с археологией и этнографией, но это тоже история, и до затопления было много чего интересного известно о нашем районе, а после затопления ученые уже потеряли к нему интерес, и наша задача – этот интерес вернуть. В своих исследованиях мы не одиноки – мы привлекаем ведущих специалистов из научных учреждений Сибири, и прежде всего это Новосибирский институт археологии и этнографии, и мы, по сути, являемся продолжателями новосибирской школы археологии. Сотрудничаем мы и со специалистами из других городов – Иркутска и Красноярска.

За последние четыре года работники братского музея приняли участие в трех грантовых программах, касающихся археологии и этнографии: Русского этнографического общества, РУСАЛа и Фонда «Сибирский характер».

- Экспедиционные исследования – это особая сфера научной деятельности, которая подразумевает значительное финансирование и значительные трудовые ресурсы, - пояснил Макар Панюхин. - География изысканий достаточно широкая: на территории Братского района и Братска расположено более 200 археологических объектов. Вместе с нашими коллегами из Иркутска мы осуществляем мониторинг – деятельность по инвентаризации, паспортизации и постановке на учет памятников истории и находок, отслеживания их технического состояния. Совместно с организациями Центра сохранения культурного наследия и обществом «Раритет» проводились масштабные работы по изучению культурных комплексов, например, на реке Илир, в черте города Братска, в Усть-Илимском, Нижнеилимском и Чунском районах. Все материалы, полученные в ходе совместных экспедиций, переданы в фонд Братского музея. И это на самом деле уникальная ситуация, потому что за последние 30 лет все материалы, полученные приезжающими в наш город и район исследователями, они увозили с собой. Сейчас ситуация поменялась, и все материалы передаются в Братский музей, в том числе и информационные отчеты.

Макар Панюхин также рассказал, что полевые исследования включают в себя как мониторинг, то есть визуальное наблюдение в местах подъема материала, так и шурповочные работы. Шурповочные работы, как и все исследовательские работы, проводятся по лицензии (открытому листу), который выдается министерством культуры. И наш музей каждый год старается брать открытый лист для того, чтобы проводить все эти работы официально. По результатам работ пишутся отчеты, которые хранятся в Институте археологии в Москве.

- Братский район – достаточно уникален по объему культурных комплексов, - говорит Макар Панюхин. - Дело в том, что район Среднего Приангарья был заселен порядка 60 тысяч лет назад. Соответственно, здесь можно изучить не только следы деятельности человека, но и весь окружающий мир, который был тогда. В этом году нам удалось обнаружить останки бизона, практически целый скелет, хотя кости расположены разрозненно, но в данном случае мы можем говорить о возможности восстановления скелет плейстоценового бизона, которому больше 20 тысяч лет. Также мы нашли археологические предметы и орудия времени палеолита. По этим материалам у нас подготовлены научные статьи и публикации, потому что они имеют мировое значение. Есть и находки эпохи голоцена: наконечники, фрагменты керамических сосудов. По современному законодательству археологические комплексы являются государственной собственностью и приравниваются к полезным ископаемым, но, конечно, более высокого статуса, так как это – культурное наследие наше страны.

Изыскали акцентировали внимание журналистов на двух предметах, принесенных на конференцию для демонстрации журналистам. Один из них - каменный молот для дробления руды. Как пояснил Макар Панюхин, какое-то время назад, особенно среди историков, бытовало мнение, что первую руду в этих местах начали плавить только с приходом русских в 17-м веке. На самом деле археологи теперь имеют возможность доказать, что еще две тысячи лет назад здесь проводилась добыча и плавка железной руды. И именно этим молотом производилось дробление пород, содержащих руду, с дальнейшей выплавкой изделий. И сегодня, по словам Макара Панюхина, братский музей обладает значительной коллекцией предметов, свидетельствующих об этом: доменных печей и железных изделий. Второй предмет – это действительно уникальный предмет не только для Братского района, но и для Иркутской области: гребень из кости. На нем с обеих сторон есть антропоморфное изображение.

- Этот антропоморфный персонаж был достаточно популярным образом, потому что он же присутствует на Дубынинских писаницах, которые сейчас находятся под водами Усть-Илимского водохранилища, и на многих других наскальных рисунках на сопредельных территориях. Мы постараемся в ближайшее время сделать абсолютное датирование этого гребня и его культурную принадлежность, - добавил Макар Панюхин.

- Нашему району в какой-то степени и повезло, и не повезло в связи с появлением Братского и Усть-Илимского водохранилищ: после затопления их лож все поздние памятники, начиная от палеолита, оказались затопленными, - отметил Максим Глушенко. - С другой стороны, вода ежегодно размывает берега, и открывает тем самым палеотические находки. И выясняется, что самые первые люди в этих местах почему-то жили на высоких гипсометрических отметках, и благодаря этому у нас в большом количестве находятся палеотические изделия, что позволяет делать обобщающие выводы по палеолиту нашего региона. Хотелось бы рассказать несколько моментов. Мы принесли с собой несколько предметов. Всегда является загадкой, когда же впервые человек появился на территории, и, к сожалению, материалы не позволяют это сказать, но они позволяют установить верхнюю границу – как минимум, 50 тысяч лет назад. И у первого человека здесь была каменная индустрия, и буквально в прошлом году мы нашли одно интересное орудие, довольно редкое для Сибири – монофас, или односторонне отбитое изделие. Сейчас оно замыто и зашлифовано водой, но в период, когда его изготовили люди, как минимум 50 тысяч лет назад, оно было довольно острым, просто на территории Восточной Сибири периодически наступали экстремальные ситуации: есть мнение, что были ветра до 30-50 метров в секунду, и происходило так называемое корродирование, или шлифование песчинками при ветре. И наша палеотическая археология в основном связана с этой коррозий. Это предмет ударного действия, у него отломан конец, с другой стороны оформлен посад, и пока не совсем понятно, что им делали, потому что для палеолита это на самом деле очень редкое изделие. И считается, что именно эти изделия являются говорящими ископаемыми - по ним можно определить эпоху.

По словам Максима Глушенко, сказать, кто были первые люди, которые пришли в Приангарье, пока нельзя. Скорее всего, это были люди не современного типа - не Homo sapiens, ведь существует уже доказанное видовое разнообразие древних людей, и совсем недавно новосибирские ученые открыли новый тип человека, а генетики утверждают, что есть еще один тип, гены которого есть и у нас, жителе Сибири. И поэтому древнее население Сибири представляло собой пока неизвестный тип человека. Конечно, известно, что неандертальцы доходили даже до Алтая, но дошли ли они сюда – это очень трудно узнать, потому что Сибирь бедна на предметы антропологических находок, то есть останков древних людей.

- О том, каким был переход от палеолита к неолиту, к сожалению, сказать нельзя, потому что в нашем районе очень мало изделий этого периода. И наша задача найти свидетельства этого времени, - сказал Максим Глушенко.

Он пояснил, что на сегодня самая яркая страница палеолита – это Верхний палеолит. В это время и произошло появление здесь человека современного физического типа, то есть нас, и ознаменовалось оно тем, что здесь появились наконечники дротиков – значит, человек начал использовать метательное дистанционное орудие. И чаще всего у найденных наконечников острие обломано.

- Надо сказать, что совсем недавно, до того, как мы начали свою работу, Братски район считался неперспективным в плане изучения русской этнографии. Потому что считалось, что все самые интересные сооружения были затоплены, и культура была практически уничтожена. Но наша работа показывает, что в нашем районе на самом деле сохранилось очень много предметов и сооружений традиционной культуры, и переселенцы из зоны затопления еще помнят традиционную жизнь, - рассказывает об археологической работе Максим Глушенко. - В своих этнографических работах мы обязательно привлекаем ученых Восточной Сибири – этнографов из Новосибирска, архитекторов и этнографов из Иркутска, из Красноярска, каждый год мы кого-то из них приглашаем. Тем самым мы повышаем наш методический уровень. И мы уже настолько повысили этот уровень, что можем изучать другие области, потому что мало кто занимается этнографией русских в нашем регионе и в Восточной Сибири вообще. Среди самых интересных находок можно выделить курную избу 19 века в поселке Кобляково. Курной она называлась потому, что топилась по-черному, то есть дым из устья печи выходил ("курился") прямо в помещение избы и только потом через отверстия в крыше (специальные деревянные трубы — "дымники") и в стенах (через окошки) выходил наружу. Эта изба не раз перестраивалась, и благодаря этому памятник этот и сохранился. Мы взяли пробы, чтобы узнать, какого она на самом деле времени, и есть интересная гипотеза: само Кобляково – это заимочная деревня, где пахали земли крестьяне из Дубынино, а потом, при увеличении количества жителе в Братском районе, превратилась в деревню, и на карте появилось в 70-х годах 19 века. И есть мысль, что это сооружение – заимочная промысловая изба, предшествовавшая появлению деревни. Если это так, то нам удалось найти сооружение, которое древнее самой деревни. В том же Кобляково есть еще одно очень интересное сооружение как минимум 20-х годов, подобно которому трудно найти сейчас в нашем районе. В ходе исследований также оказалось, что у нас очень много переселенческих деревень, когда сюда переезжали семьи из Украины, Белоруссии, в частности, у нас очень много белорусских деревень: Кардой, Карай, Леоново. Они не успевали ассимилироваться с местным населением, и приносили полностью свою родную архитектуру и этническую культуру.

Еще одна интересная страница истории Приангарья – деревня Ключи-Булак. Она стоит на тулунском тракте, и долгое время оставалось непонятным, к какой архитектуре близки ее сооружения – к ангарской или переселенческой. В ходе исследований оказалось, что в ней много переселенческого, и на самом деле оказалось, что переселенцы с Запада России попали в Братский район не только в конце 19 века - они сюда переселялись на протяжении всего периода второй половины 19 века. Есть в Братском районе и избы с глинобитными печами. Всего же в районе порядка 13 деревень – дореволюционного времени. Проведя эти исследования, Макар Панюхин и Максим Глушенко таким образом подтвердили, что, несмотря ни на какие затопления, Братский район все еще остается интересным для ученых-этнографов.

В этом году братские археологи столкнулись с новым направлением – развитием русской археологии, а именно изучением русской археологии 17-начала 20 веков. И оказалось, что в нашем районе очень много развалин мельниц. Как пояснил Максим Глушенко, интересен тот факт, что их фотографии из Сибири и вообще из России почему-то никто не использует как источник изучения культуры русских. И братчане оказались в этом первопроходцами.

Проводя археологические изыскания, Максим Глушенко и Макар Панюхин часто находятся в природных условиях, и попутно вынуждены сталкиваться с различными видами флоры и фауны. Это тоже идет на пользу музею, а в частности – его этно-ботаническому саду, расположенному на территории комплекса «Ангарская деревня».

- Природа Среднего Прианагарья – то, что осталось от предыдущих поколений наряду с материальной культурой. Ангарской деревне, в отличие от многих других музеев, очень повезло с естественным природным окружением, и с это точки зрения было бы более правильным называть наш музей не архитектурным, а этно-экологическим именно из-за естественного природного окружения, - рассказывает о значении сада его создатель и хранитель Людмила Яценко. – И в настоящее время основная цель моей работы - изучение растительности, и в первую очередь, конечно же, редких и исчезающих видов. По геоботаническим учетам иркутских ученых и других экспедиций нам известно, какая была растительность на территории Братского района. После затопления ложа Братского и Усть-Илимского водохранилищ, опять же по результатам изучения ботаников известно, что в Центральной Сибири насчитывали 2 311 видов растений. Из них более 800 видов приходится на Среднее Приангарье. Из 2 311 видов сегодня 168 занесены в Красную книгу Иркутской области, и 15 из них растут в Приангарье, и это самые красивоцветущие виды. На сегодня 10 из 15 видов уже растут в нашем этно-ботаническом саду на территории комплекса музея, и благодаря братчанам и жителям Братского района их становится все больше. Нам осталось найти еще 5 редких видов. Есть в природном окружении нашей деревни очень редкий цветок «калипсо луковичная» – самая маленькая орхидея в нашей области, и такие места по закону должны охраняться, потому что у нас есть очень редкие и уязвимые виды. Благодаря археологам, которые ездили в Ключи-Булак, нам удалось найти много интересных растений. Одно из интересных растений, на которое хотелось бы обратить внимание, это пузырница физалисовая. Максим и Макар в выходные дни ездят на природу как археологи, и именно они привезли это растение, которое я не могла определить, мне пришлось обращаться за помощью на кафедру ботаники Иркутского госуниверситета, и Вера Барицкая, кандидат биологических наук, доцент, составитель Красной книги Иркутской области, определила это растение, позвонила нам и поблагодарила за открытие его нового места произрастания, а таких в Иркутской области известно до этого было всего три: село Падун до затопления, Илимск и Малое Голоустное. Это растение – реликт эпохи, когда только формировались континенты, когда только начала формироваться современная флора. Особенность произрастания этого растения повлияла на то, что оно до сих пор малоизвестно и мало изучено. Вегетирует оно всего три месяца в году, и по тем нечетким снимкам, которые были, я не смогла узнать пузырницу. И кафедра ботаники попросила разрешение на использование наших фотографий для публикаций.

По ее словам, в начале создания этно-биологического сада на территории музея росло 25 видов, а сейчас на территории музея растет уже порядка 120 растений, и постоянно по мере нахождения подсаживаются новые виды. Для некоторых из них Людмила Яценко специально формирует искусственную систему, чтобы люди могли их увидеть. Сегодня некоторые растения уже прорастают сами через семена, и таким образом популяция растущих в саду растении постоянно увеличивается.

По итогам всех экспедиций музей выпустил небольшую брошюру «Деревянное зодчество Братского района», в которой представлены самые яркие примеры архитектуры Братского района, а не только Ангарской деревни.

- Мы надеемся, что эта брошюра понравится тем, кто занимается туризмом, потому что таким образом можно развивать внутренний туризм по деревням (как минимум - это может быть автотуризм), и для этого уже есть историческая основа, осталось только добавить информацию о коммуникациях (например, мало кто знает, что в Калтуке есть гостиница) и разработать исторические маршрутах, - добавил Максим Глушенко.

Ольга Артюхова