АКТЕР, МУЗЫКАНТ, ПОЭТ… И ПРОСТО ИНТЕРЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Я познакомилась с ним чуть меньше года назад, на конкурсе исполнителей авторской песни, где он, кстати, занял первое место. Он покорил тогда всех с первого гитарного аккорда своим обаянием и нестандартностью. Сначала показалось, что он похож на Цоя – и внешне, и своими песнями. Но оказалось, что – показалось. Он совсем другой: смешливый и вместе с тем серьезный и глубокий, оригинальный и ни на кого не похожий. Он – Евгений Хулуев: актер Братского драматического театра, музыкант, поэт, идейное сердце и несгораемый двигатель группы «Dепо», руководитель театрального кружка в одной из школ города и просто интересный и замечательный человек.

У меня долго не получалось взять у него интервью - мешало то одно, то другое. Но оно и к лучшему – за это время я смогла ближе познакомиться с ним через его творчество, бывая на концертах, выступлениях, просматривая видео и слушая записи его песен в интернете. И на интервью пришла, уже точно зная, о чем хочу у него спросить.

- Женя, скажи мне, как ты оказался в театре?

- Ооо, тогда надо начинать издалека. Путь этот был нелегким и долгим. Театр у меня начинался с музыки. С пяти лет я рос на творчестве Высоцкого – его слушал мой папа. И в подражание ему думал, что надо идти учиться играть на гитаре. Пошел к одному и преподавателей, обучавших игре на гитаре. Брал он дорого, но помог мало: за год показал мне несколько аккордов, которых мне до сих хватает, чтобы побренчать. И я решил идти учиться в музыкальную школу. Но в классе гитары не было мест. И я пошел учиться играть на аккордеоне, и учился этому три года, участвуя в самых разных городских конкурсах и фестивалях. Тут и 9 класс закончил. Но меня взяли в музыкальное училище, где я отучился 4 года, а после поехал поступать в Новосибирскую консерваторию. И поступил. Отучился, правда, полгода – свободная студенческая жизнь вдали от контроля родителей пагубно влияет на молодой организм, я лоботрясничал и меня отчислили. Потом я работал. А уже в 2006 году поехал поступать в Новосибирск в театральный: я подумал, что если уж у меня была музыка, то и идти надо туда, где есть творчество. Правда, потом, через много лет, учась уже в Красноярске, у меня промелькивала мысль, что в театральный поступают те, кто никуда больше поступить не смог. В Новосибирске я поступил, но на платную основу, и учиться не пошел – потому что платить за обучение некому, а работать и учиться – это не дело, надо либо одним заниматься, либо другим. Да и платное образование я не воспринимаю в нашей стране всерьез – деньги не делают его качественнее и лучше. Я вернулся в Братск, устроился звукорежиссером во Дворец творчества детей и молодежи, и год серьезно готовился к поступлению. Именно в тот год я и начал по-настоящему читать, до этого книги меня не привлекали.

Помимо этого Женя начинает заниматься в театральной студии Валерия Корчанова и Дмитрия Евграфова – артистов Братского драмтеатра. От студии съездил на фестиваль самодеятельных театров «Алые паруса» в Иркутск, а потом поехал поступать в Иркутское театральное училище. Приехал утром, пошел сдавать документы, но оказалось, что второе специальное образование, как и высшее – платное. И - не стал поступать. Вышел на улицу в сумкой и гитарой и задумался: «Куда ехать? В Улан-Удэ в институт культуры? Не хочется… Хотя могут и за своего принять…» Потом вспомнил, как Дима Евграфов рассказывал, что он год учился в Красноярске, перед тем как поступить в ГИТИС. Поехал на вокзал, купил и билет, в тот же вечер сел в поезд и уже утром следующего дня оказался в Красноярске. Куда идти? Как? Что? – ничего этого не знал, в Красноярске был впервые. Но язык до Киева доведет, добрался до института, поступил и благополучно закончил через четыре года. И устроился в Красноярский ТЮЗ. Но (не иначе, как к счастью, иначе не разговаривала бы я с ним за чашкой чая, и не знал бы Братск актера Хулуева) – не сложилось романа с ТЮЗом и Красноярском. И в 20112 году Женя вернулся в родной город.

- Где родился, там и пригодился! – смеется сам Женя.

- Когда появилась идея создания рок-группы? И как подбирались участники?

- Группа «Dепо» появилась в 2004 году, еще когда я учился в музучилище. Наверное, это был возраст такой, когда хотелось чего-то такого «уух!». А за три года до этого в Братске побывала с концертом группа «Сплин», и я тогда впервые побывал на таком профессиональном рок-концерте. Тогда был совсем другой состав: Андрей Каверзин, Алексей Беломестных, Иван Зыков и я. Первый концерт, который мы сыграли, нам сделал Илья Творогов. Назывался он «Кинопробы» и прошел в гимназии. Потом состав менялся постоянно – одни уходили, другие приходили... Сейчас группе 10 лет, но из первого состава только я и остался. Когда учился в Красноярске. Приезжал летом. Играли на сейшнах, сборных концертах. А уже серьезно начали работать в прошлом году, когда я вернулся в Братск и собрал совершенно новых участников: ударник - Антон Завозин (фельдшер «Скорой помощи»), бас - Дима Свинтицкий (из муниципального духового оркестра), клавишные – Света Тарасевич (концертмейстер музучилища) и гитара – Саша Григорович.

- Альбомы уже есть?

- Я считаю альбомом уже выпущенные большим тиражом диски. Есть один, записанный еще с Женей Крамором для нас, акустика, называется «Как во сне». И сейчас готовится к выходу вторая акустика, в которой примет участие кларнетист Костя Каляцкий. Сначала попробуем записать живой звук прямо с концерта – если хорошо получится, то так и выпустим. Ну, а если нет – будем записывать в студии.

- Зато я знаю, что ты ведешь большую гастрольную деятельность, правда, почему-то один…

- Гастрольная деятельность у меня началась в 2011 году. Я первый раз, один, дал двухчасовой сольный концерт в красноярском кафе «Мечта», где собираются красноярские барды и музыканты. Почему один? Потому что сложно одновременно всех собрать на гастроли – у всех разная работа, и не всегда можно подогнать график, отпуск или выходные. Я за четкое распределение обязанностей. Все-таки если группа строит серьезные планы – у нее должен быть администратор, который и будет заниматься организацией гастролей, выступлений, поиском площадок… Человек, который пишет – должен писать, музыкант – играть, а заниматься поездками, афишами, рекламой – администратор. Сейчас этим начала занимать моя жена Людмила Шуст.

- Раньше в группах были самоучки, освоившие пять аккордов, а сейчас я замечаю, что в братских рок-группах большинство участников – люди с профессиональным музыкальным образованием. Или я ошибаюсь?

- И сейчас есть самоучки, но очень талантливые. Есть такие самоучки. Которые за пояс заткнут музыканта с образованием. А вообще – да, но это же хорошо.

- Я часто бываю на сборных концертах братских групп, но вас там вижу редко. Почему?

- Иногда количество групп для участия ограничено. Но чаще не получается по графикам работы: то Антон на смене, то у меня спектакли… Да мы и по формату в рок-джемы не подходим – мы слишком «легкие», там надо потяжелее. Кроме того, сейчас мало групп, которые играли бы свои песни – в основном участие в таких мероприятиях подразумевает исполнение чужих хитов. А это не совсем интересно. В квартирниках мы всегда участвуем. Последний был недавно – в декабре. Конечно, квартирники – это неперспективное дело, но интересное. Я там вижусь с людьми, которых не вижу по году. Хоть мы и живем в маленьком городке, но зачастую нам некогда увидеться. И квартирники дают нам эту возможность встреч и общения.

- Женя, как ты в общем оцениваешь рок-движение в Братске?

- Оно какое-то внутреннее, скрытое, подводное, что ли… Где-то внутри бурлит, а на поверхность не выходит. На поверхности у нас «Алькор», «Василики» и другие ансамбли…

- А что нужно, чтобы это движение вышло на поверхность?

- Я думаю, что, во-первых, нужно писать свое.

- Но писать свое можно и так: что сами написали, сами спели и сами же послушали. А как выходить на народ?

- Чтобы выходить на зрителя, нужны деньги на аренду залов и площадок. А наша деятельность денег не приносит, к сожалению. Надо больше проводить конкурсов и фестивалей. И особенно это надо тем, кто только начинает, кто только приобретает опыт выступлений. Нужен зритель – иначе зачем ты это делаешь? Для себя – понятно, но нужно чтобы тебя кто-то слушал. Нужны такие мероприятия, как проведенный летом на площади возле ТКЦ «Братск-АРТ» День сисадмина, где несколько групп получили возможность выступить перед зрителями.

- А на чем ты больше рос и воспитывался: на бардовской музыке или роке?

- Больше на Высоцком. А так я больше слушал бардовскую музыку. Для меня главнее все-таки текст, а в рок-музыке главнее - музыка.

- А вот наш – русский – рок, те же Гарик Сукачев, Влад Кипелов, «Алиса», «Черный кофе», на твой взгляд, больше рок или бардовская музыка?

- Скорее – бардовская. Поэтому и есть такое понятие – русский рок. Илья Черт из группы «Пилот» как-то сказал, что прародитель русского рока – Высоцкий. Потому что у нас в стране рок – это все равно больше слова, текст, смысл… В первую очередь смысловая нагрузка идет на текст. Хотя и за рубежом есть рок-музыканты, больше подпадающие под понятие «бард»…

- Я в последнее время не вижу, чтобы русский рок развивался. Я не вижу новых достойных групп и людей, какого-то движения, новых песен…

- Да, наверное, развития нет. «Сплин», «Пилот» - это, наверное, уже можно отнести к старому. А новое… Если только группа «Анимация»… Рок есть тогда, когда есть протест, когда что-то внутри болит. Новое есть – у «ДДТ» и у Гребенщикова, например. У молодежи это не востребовано, скорее всего, потому, что заставляет думать, а сейчас все вокруг, наоборот, расхолаживает и настраивает не думать.

- А вот с точки зрения педагога – наша молодежь действительно настолько пустая, как принято считать?

- Нет. Старшее поколение всегда говорит, что оно в свое время было лучше и умнее. Нет. Все идет по одному кругу. Все то же самое, только чуть-чуть видоизменено, а в принципе – все то же самое. Все были неучи и были «заучканы». И всегда были думающие и чувствующие дети. И многим детям действительно нравится заниматься благотворительность, делать добро и помогать другим, тем, кому нужна помощь. Им нравится это делать – и это радует. Я не считаю, что сейчас пустые дети, нет.

- Мы с тобой начали с темы театра, давай к ней вернемся. Вот все-таки: что для тебя в душе главнее – театр или музыка?

- В душе… В душе, наверное, главнее музыка и то, что я пишу. Когда этот вопрос задавали Высоцкому, он сначала говорил, что театр. А однажды ответил: «Музыка. Потому что это ты делаешь сам, а в театре над тобой режиссер, директор и много всего. А в музыке – ты сам себе хозяин, ты – главный».

- Женя, а театр помогает как-то в твоем творчестве или наоборот – что-то отнимает?

- Точно не отнимает! Не сказать, что помогает, но и не мешает, это точно. Единственное, что после серьезного глубокого спектакля я не могу сразу стать самим собой, я не могу сразу вернуться к себе тому, что был до спектакля, мне нужно какое-то время, чтобы освободиться от образа. Но обычно это минут двадцать, просто помолчать. А потом я снова готов к общению и обычной жизни.

- Какие роли тебе больше по душе – драматические или комические?

- Конечно же, драматические роли мне ближе. Там можно подумать, покопаться в себе. А играю, почему-то, другое… Основной репертуар нашего театра – комедии положений: «Шикарная свадьба», «Французский поцелуй», «Здравствуйте, я ваша теща». Интересные и яркие образы у моих героев, но они не позволяют так покопаться в себе, как, например, в Вампилове, Достоевском, Чехове… Хотя есть у меня возрастная роль в спектакле «Такой разный Чехов», который поставил Сергей Терпугов. Это спектакль по двум мини-пьесам – «Медведь» и «Предложение». У меня роль 60-летнего старика.

- И каково это – видеть и ощущать себя стариком?

- А знаешь, смотришь в зеркало - и сразу спина сгибается, сразу чувствуешь - одна нога парализована, в правой руке появляется какой-то Паркинсон… Но институт готовит ко всему. У меня была роль слуги в дипломном спектакле по Лопе де Вега «Изобретательный влюбленный», где хозяин всегда попадал в какие-то неприятные ситуации, а слуга его спасал, и я за три минуты превращался из слуги-мужчины в женщину.

- Банальный, но важный вопрос к артисту, который нельзя не задать: какую роль ты мечтаешь сыграть?

- Об этом спрашивали и при поступлении на приемной комиссии. Я ответил: «Шариков из «Собачьего сердца»!» Сейчас почему-то мне ближе Зимов из «Утиной охоты» Вампилова. Сейчас мне ближе вот такой человек, ближе такой бытовой жанр. В апреле в драмтеатр приедет режиссер из Москвы и будет ставить пьесу «Легкий способ бросить курить» Михаила Дурненкова по мотивам Алана Кара.

- А еще какие театральные мечты есть?

- Очень хочется съездить в европейский театр и посмотреть там спектакли. Европейский в том плане, что в нем есть то, чего нет у нас, тем более – в провинциальных театрах: это и декорации, и свет, что высоко развито в Европе. Там театр – это захватывающее шоу с большими техническими возможностями. В одной из европейских постановок сцена то понимается, то опускается, все ходуном ходит, а у нас в театре даже круга нет…

- А поработать там?..

- Естественно! Естественно!

- Давай напоследок заглянем в ближайшее будущее. У группы «Dепо» 12 марта в Братском драматическом театре состоится концерт. Можно приоткрыть завесу – что это будет?

- Такого в Братске еще не было, не будем скромничать. Ни одна братская команда не делала в городе сольный концерт на такой площадке и с таким качеством. У нас будет поставлен свет, звук, сзади нас будет большой экран с видеорядом, будет экран сбоку. На входе всех будет ждать файер-шоу с жонглированием огнем и выпусканием языков пламени изо рта. 15 песен мы будем играть в рок-обработках, а несколько песен мы с Костей Каляцким будем исполнять на гитаре и кларнете.

- А это мода такая сейчас – включать в рок-музыку классические инструменты?

- Это вносит разнообразие в музыку, это дополнительный выразительный прием, потому что синтезатор все равно остается синтезатором и не может заменить звук живого инструмента. Ну, и это элемент того развития рока, о котором мы говорили…

Ольга Артюхова