ШЕЛ ПОД ЧЕРНЫМ ЗНАМЕНЕМ…
Умер Игорь Подшивалов.
Его 4 августа в Шелехово сбил автомобиль, водитель которого скрылся с места убийства. Еще несколько дней в местном отделении реанимации ему пытались продлить жизнь, но уже во вторник, когда я позвонил медикам мне, без сантиментов сказали, что шансов выжить, у него практически нет. Как вариант предлагали глубокую инвалидность.
Вероятно, для подавляющего большинства жителей нашего города это имя ни о чем не говорит. Между тем, это была уникальнейшая личность. На снимке, который я сделал 1 мая в Иркутске Игорь только, что вышел из колоны своих соратников. По моей просьбе он развернул, уже свернутой знамя и показал его. В эти несколько минут мы договорились о том, что встретимся еще раз и подготовим интервью с ним. Он торопливо оставил свой телефон, так как его нетерпеливые товарищи уже звали его куда-то, с неодобрением поглядывая на меня.
Увы, встретиться в этой жизни нам больше не довелось. Накануне саммита большой восьмерки его неожиданно забрали на военные сборы. Я тогда еще пошутил, на эту тему, мол, отправляют подальше тех, от кого можно ждать каких-то неприятностей. Но месяц туда, месяц сюда – не горит, встретимся позже. А не вышло…
Теперь я должен рассказать, кто же это такой - Игорь Подшивалов. Мне довелось учиться с ним в Иркутском госуниверситете на филфаке, который мы закончили в 1984 году. Дата тут важна – это был еще Советский Союз. На отделении журналистики, где я учился, собрались серьезные мужики, большей частью уже отслужившие и поработавшие. А на соседнем, филологическом, собрались одни детишки, бывшие школьники, в основном, девчонки. Было там несколько парней, и они тянулись к нашей, мужской компании, тем более раз в неделю мы собирались на военке, да и так в корпусе сталкивались постоянно. Среди них был и Игорь Подшивалов. Внешне он выделялся тем, что постоянно был одет в черную рубашку. Как выяснилось позже, неслучайно.
Нас связало и то, что мы оба вынуждены были ежедневно ездить на электричке из Ангарска в Иркутск. За два-три часа дороги туда-сюда о многом успеваешь поговорить. В этих беседах выяснилось, что Игорь всерьез увлечен теорией анархизма. С его уст запросто слетали цитаты из Бакунина, Кропоткина. От него я узнал, что анархизм, это не самогонка, матросы и Гуляй-Поле, а такая же идеология, как марксизм, империализм. Причем, глубоко разработанная русскими философами. Все это было интересно, но как мне казалось, далеко от реалий развитого социализма, в котором мы тогда находились. Не обнаружив во мне единомышленника, Подшивалов переключился на других.
Вскоре на весь Иркутск прогремело дело диссидента Черных. В кружок, который он создал, входило немало студентов, в том, числе и Игорь. Знаю, что они успели издать несколько рукописных журналов, а так вечерами просто собирались и обсуждали интересующие их политические вопросы.
Излишне говорить, что самого Черных тогда посадили, а кружковцев взяли на заметку. Эта метка до конца эры социализма довлела над Игорем Пошиваловым. По окончанию университета он просто получил волчий билет, ни о преподавании, ни о журналистике и речи быть не могло. Кочевал с одного места сторожа на другое. Стоило работодателю узнать, чем он провинился перед Родиной, как его выставляли за порог.
Кто ж тогда мог предположить, что не Игорь с его анархическими взглядами разрушит империю, а Генеральный секретарь. Не туда гэбэшники смотрели, не за тем бдели…
В бурные годы перестройки я почти потерял из виду Подшивалова, но, похоже, для него эти годы были самыми плодотворными. Он упивался революционной ситуацией. Приходили сведения, что он с соратниками на баррикадах то у Верховного совета, то у Белого дома. Тогда же Подшивалов стал одним из организаторов КАС (конфедерации анархо-синдикалистов).
В начале 90-х по каким-то делам он оказался в Братске. Заскочил в наше молодое, тогда агентство, и буквально разложил нестойкие души немногочисленных сотрудников. К утру все готовы были встать под черные знамена, да ноги не держали…
А затем, все как-то замерло. Кстати, я хотел спросить Игоря в готовящемся интервью, почему так получилось, что он диссидент с советских времен, оказался оттеснен на задворки политической жизни. Другие, начавшие, позже умудрились-таки конвертировать свои взгляды в наличные, должности, недвижимость… А он так и остался провинциальным журналистом. Ответа нет. А теперь и не будет.
Олег Августовский,
фото автора