ПАМЯТЬ В ПРОПОРЦИИ – ГОД ЗА ДЕНЬ
Лет двадцать назад печать фотографий и проявка пленки была исключительно индивидуальным занятием. Те времена давно прошли, но фотографировать и фотографироваться мы не стали меньше, а люди, выпускающие чужой щелчок затвора в бумажную вечность стали называться «операторами цифровой фотографии».
Сложно найти слова для описания некогда бытовавшего почти в каждой семье ритуала проявки и печати фотографий, который по своему исполнению был ближе к таинству, чем к простой бытовой повинности. Как правило, заполнив фотопленку сюжетами, обладатели «Смен», «Зенитов» и «ФЭДов» разрывали бумажные пакетики с порошками, растворяли проявитель и закрепитель в литровых молочных бутылках, и наверное, нет семьи, где кто-то из домочадцев хоть раз по ошибке не отхлебнул этой склизкой, солоноватой дряни или не вылил её по ошибке в цветы. Фотолюбители запирались в ванных комнатах своих квартир, и под сенью красного фонаря, колдовали с ванночками, растворами химикатов, бачками для проявки пленки, фотобумагой. Вынимали засвеченную карточку из-под рамки фотоувеличителя, макали её в приготовленные растворы, промывали, откатывали на глянцевателе…
Так делался слепок времени. Тот самый слепок, который каждая семья хранит в своем фотоальбоме и по правде заглядывает туда очень редко. Этот слепок состоит из двух цветов – черного и белого, ибо цветная фотография в те годы требовала уже почти профессионального подхода. Два обычных действия с проявкой и закреплением в этом случае превращалась уже в нервирующую работу, как минимум с семью сложными, последовательными операциями.
Со временем и незаметно, из продажи сначала исчезла черно-белая пленка, потом химикаты и фотоувеличители. Тихое, двухцветное таинство фотопечати медленно испарилось из маленьких квартир, сконцентрировалось и осело в городских фотосалонах.
Рядовой горожанин теперь редко задумывается над тем, где отпечатать свои фотографии. Чаще всего критерием выбора служит лень и экономия, то есть, чтоб идти недалеко и денег отдать немного.
Чтобы не стать жертвой обывательского выбора, пришлось обратиться к профессиональным фотографам. Они порекомендовали салон документального фото в самом начале улицы Мира. А конкретней оператора цифровой фотографии Николая Моногарова. Фотографы, доверяющие ему свои «нетленки» отметили Николая, как человека с «врожденным чувством цвета», но что это за чувство не пояснили. Пришлось выяснять на месте.
Рабочее место Николая – компьютер со специальной клавиатурой, количеством кнопок чуть более двадцати, сканер для фотопленки, совсем непохожий на привычный «планшетник», а скорее напоминающий кофемашину, и два огромных «ящика», спрятанных от глаз посетителей фотосалона в другой комнате.
Ящики эти, один для проявки пленки, другой для печати фотографий, внутри представляют собой сложнейшее устройство с несколькими растворами, сквозь которые по протяжному механизму, в рулонах проходят пленка или бумага. Собственно, они и являются «ванной комнатой фотолюбителя». Человеческий фактор в виде: недо/перепроявки, перегрева раствора, исключен по максимуму.
Сканер необходим для того, чтобы «зарядить» машину для фотобумаги цифровым изображением с пленки. То есть фотографирующие даже допотопной пленочной мыльницей, зачастую даже не подозревают, что их снимок в любом случае станет цифровым. Компьютер необходим для обработки отсканированного изображения, которая подразумевает корректировку света, контраста и цветового баланса.
- Самое сложное, это объяснить людям, почему они снимали, например ребенка в красном платье, а на фотографии платье стало вдруг оранжевым или фиолетовым, - говорит Николай. Дело в том, что вспышка, вместе с комнатным освещением и своим отражением от всего, что находится в комнате, дает порой самые неожиданные цвета. При корректировке цвета практически невозможно убрать или добавить один из цветов, одновременно не затронув другие. Можно сделать радикально красное платье, но будет ли заказчик доволен тем, что лицо у ребенка при этом станет, например, зеленым?
Вообще претензии клиентов, наверное, самая частая и неприятная сложность в этой работе. Теперь, когда ответственность за качество переместилась из собственной ванны в фотолабораторию, каждый считает, что сделал неповторимый снимок, а все недостатки на счету проявки и печати. Правда, очень часто, фотограф не представляет, например, что вспышка с близкого расстояния «выбивает», высвечивает лицо человека, или то, что у цифровых фотоаппаратов в принципе существует несколько режимов съемки и каждый из них дает свой конечный результат. Николай рассказывает, что однажды потратил уйму времени, чтобы доказать заказчице, что невозможно без потерь для качества на снимке с резким контрастом (когда лицо человека черное, а пейзаж вокруг практически белый) сделать приемлемым для взгляда и пейзаж и лица. В таких случаях, то самое «врожденное чувство цвета» Николая не имеет должного применения.
- Если честно, то конечно интересней делать фотографии, которые приносят профессионалы – признается Николай.
А «чувство цвета» на практике проявляется в определении «золотой середины» трех составляющих - цвета, света и контраста. Для опыта – попробуйте самостоятельно «обработать» фотографию на компьютере. Пяти минут хватит, чтобы понять простую истину – найти оптимальное сочетание этих составляющих понятия «хороший снимок» - сложно. Всегда возникает ощущение недостаточности или переизбыточности одного из трех факторов. Вот, понимание пределов приемлемости, это точечное, правильное чувство, которое, приходит в момент, когда сделать лучше уже нельзя, наверное, и есть талант, необходимый для профессии оператора цифровой фотографии.
- Отец у меня заядлый фотолюбитель, двоюродный брат – профессиональный фотограф. Видимо на самом деле это врожденное – предполагает Николай.
- Сейчас люди много фотографируют. Разнообразие и количество фотолюбительских сюжетов рискует ли перейти в качество?
- Такое могло случится, если бы на самом деле сюжеты были бы разнообразны. Чаще фотографируют детей и застолья, - говорит Николай, - и естественно после сезона отпусков, основной сюжет – достопримечательности и пляжи.
Фотография, в отличие от слов, которые либо ни о чем, либо обо всем, отображает только то, что существует на самом деле. Практически все более или менее значимые события в жизни людей оставляют за собой спутный след фотографий. И на самом деле, Николай просто постеснялся об этом сказать напрямую, рутина и кошмар, наверное, всех фотолабораторий – треугольник места обитания фотокамеры и ее хозяина - стол, диван, кресло, и всё это, как правило, на фоне ковра. Исполнение жизни, внутри этого треугольника, достаточно однообразно. Впрочем, мы это сами о себе прекрасно знаем, но с завидным упорством фиксируем это однообразие для вечности. Хотя, на самом деле куда как больше, чем первоначальный замысел человека с фотоаппаратом, говорят тени, движение или забытые предметы на задних планах, выдающие настоящую жизнь людей до и немного после работы затвора фотоаппарата.
- Эротику братчане снимают? – спрашиваю я.
- Снимают, конечно, и много, - отвечает Николай. Я считаю, ничего ужасного в этом нет. Надо просто отличать эротику от порнографии. Отличие простое – эротика это красиво, а порнография – нет. Ели действительно женское тело радует глаз, то почему бы не оставить такую красоту для потомков.
- Слышал страшные истории о том, что в некоторых фотолабораториях есть свои специальные и коллекционные альбомы частной эротики.
- Я тоже слышал об этом, но у нас таких альбомов нет. Во-первых, репутация фотосалона стоит дороже альбома, во-вторых, когда люди приносят свои пленки или файлы, независимо с эротикой или без, они все же в некоторой степени доверяют нам свою частную жизнь. Поэтому мы не имеем право обсуждать кто и как выглядит, а уж тем более вторгаться в сферу интимного.
Кстати, несмотря на обилие в магазинах цифровых фотоаппаратов, все же большинство братчан пока пользуются пленочными мыльницами. Соотношение пленочных и цифровых заказов составляет примерно шестьдесят к сорока.
- Многие продолжают фотографировать своими «ФЭДами» и «Зенитами», - говорит Николай, и, надо сказать, что качество у снимков получается очень хорошим.
Видимо все же неплохую технику и оптику выпускала советская промышленность, просто, будучи крайне неповоротливой, эта промышленность не успела вовремя среагировать на появление в магазинах зарубежной фотопленки. Теперь разобраться и соотнести старые ГОСТы с иностранными единицами светочувствительности могут действительно опытные фотолюбители, тратившие когда-то на свое увлечение гораздо больше времени, чем любой другой человек.
- Для обывателя работа оператора цифровой фотолаборатории на первый взгляд может показаться незначительной. Почему ты пошел работать именно сюда?
- Не знаю, - теряется Николай, - тогда, четыре года назад, просто работа была нужна, а сейчас она мне еще и нравится. Как-то получилось, что сразу втянулся, и теперь другой работы для себя просто не представляю
На самом деле работа в фотолаборатории дает явное преимущество, в продолжительности жизни. Наверное, понадобилась бы ровно её половина чтобы перезнакомиться со всеми людьми: побывать у них дома, поделиться своим временем и, возможно, деньгами, выслушать от них истории «за жизнь», взамен рассказать свои, фальшиво посочувствовать, отнестись как бы внимательно. Вряд ли это все потом может понадобиться. Но по большому счету, долгий процесс, сопутствующий человеческой жизни – оставаться в чей-то памяти и взамен запоминать самому, именно здесь проходит в пропорции год за день.
Константин Грачев, фото автора